Пьер и Мария Кюри

«Мне хочется отметить здесь одну черту характера месье Кюри. А именно — его полное бескорыстие й скромность во всем. Это высокий блондин, немного сутулый, с выражением исключительной кротости в глазах; он пришел к славе еще молодым, но известность не опьянила его; кроме своих работ и круга своих теплых семейных отношений, этот ученый, этот мастер науки занят только одной заботой. Ему хотелось бы, чтобы его ученики и те молодые люди, которые придут вслед за ними с целью посвятить себя тяжелому научному труду, не были остановлены в своем стремлении прискорбными заботами о материальной жизни. Он забывает о собственных трудностях, о напряженных усилиях совместно со своей супругой, мадам Кюри, и думает лишь об одном: быть может, где-нибудь в Франции существуют научные исследователи, достойные внимания, никому неведомые дарования, которые никогда не будут в состоянии что-либо создать только потому, что они вынуждены забрасывать свои научные занятия из-за необходимости добывать хлеб насущный…

Я не в силах передать ни истинную красноречивость, ни тон горячего волнения, с каким месье Кюри сказал мне это. Заметьте, никто другой не говорит так просто, я бы сказал — так добродушно. Вот почему Пьер Кюри заслуживает большего, чем наше удивление, он имеет право на всеобщую симпатию».

(Эжен Тебо,

« Маленькая Республика»)

Слава — какое это странно-изумляющее зеркало! То отображает верно, то искажает, как кривые зеркала в аттракционах общественных садов, рассеивая в пространстве множество изображений отдельных лиц со всеми малейшими их жестами… Жизнь обоих Кюри доставляет модным кабаре материал для сценок в обозрениях: газеты объявили, что Кюри нечаянно потеряли частицу из их запаса радия, и тотчас Монмартрский театр ставит скетч, где изображается, как оба Кюри, запершись в своем сарае, не впускают никого, сами готовят себе пищу и комически обыскивают каждый уголок, чтобы найти пропавшую частицу вещества…

Вот как описывает само событие Мари.

Мари — Иосифу Склодовскому:

«Недавно у нас произошло большое несчастье. Во время одной тонкой процедуры с радием пропала значительная часть нашего запаса радия, и мы до сих пор не можем понять причину такой большой беды. Из-за этого происшествия мне придется отложить работу об атомном весе радия, которую я должна была начать на Пасхе. Мы оба приуныли».

В другом письме, говоря о радии, своей единственной заботе, она пишет.

Мари — Иосифу Склодовскому, 23 декабря 1903 года:

«…Возможно, нам удастся добыть большее количество нашего незадачливого вещества. Для этого нужны минеральное сырье и деньги. Деньги у нас теперь имеются, но до сего времени нельзя было достать сырье. В настоящее время нас обнадеживают, и, вероятно, мы сможем закупить нужный нам запас руды, в чем нам отказывали. Итак, наше производство разовьется. Если бы ты знал, сколько надо времени, терпения и денег, чтобы выделить малюсенькое количество радия из нескольких тон материала!»

Вот что занимало Мари спустя тринадцать дней после присуждения Нобелевской премии. В течение этих тринадцати дней университет тоже сделал открытие: он открыл Кюри — «Великую чету»!

* * *

Бедность, переутомление, людскую несправедливость оба Кюри перенесли без жалоб, но теперь они впервые проявляют странную нервозность. Чем больше растет их известность, тем сильнее обостряется эта нервозность.

Пьер Кюри — Жорэщ Гуи, 20 марта 1902 года: