Пьер и Мария Кюри

«В данное время мои ревматизмы оставили меня в покое, но летом у меня был такой жестокий приступ, что я вынужден был отказаться от поездки в Швецию. Как видите, мы ни в какой степени не выполнили нашу обязанность по отношению к Шведской академии наук. Говоря правду, я держусь только тем, что избегаю всякого физического напряжения. Моя жена в таком же положении, и о работе по целым дням, как прежде, не приходится и думать».

Пьер Кюри — Жоржу Гуи, 24 июля 1905 года:

«Мы продолжаем жить в качестве людей, очень занятых тем, чтобы не делать ничего интересного. Вот уже год, как мной не сделано ни одной работы, я ни одной минуты не принадлежу себе. Очевидно, я еще не придумал средства оградить нас от траты времени на мелочи, а между тем совершенно необходимо это сделать. В этом вопрос жизни или смерти для умственной деятельности.

Причиною моих болей является, по-видимому, не настоящий ревматизм, а какой-то вид неврастении; мне стало лучше с тех пор, как я питаюсь более прилично и принимаю стрихнин».

Пьер Кюри — Жоржу Гуи, 19 сентября 1905 года:

«…Я ошибся, когда писал вам, что состояние моего здоровья стало лучше. У меня было несколько новых приступов, — их вызывает малейшая усталость. Я задаю себе вопрос, смогу ли я при таком состоянии здоровья когда-нибудь работать в лаборатории».

О прежних днях каникул, очаровательных, безрассудных, опрометчивых, когда супруги носились по дорогам, точно школьники, — об этом не возникало и вопроса. Мари наняла маленький деревенский домик под Парижем, в долине Шеврезы. Там она ухаживает за мужем и за дочкой.

Страдая телом и чувствуя нависшую над ним грозную опасность, Пьер мучится сознанием того, как быстро уходит время. Не боится ли этот еще молодой мужчина смерти? Он точно соревнуется с преследующим его невидимым врагом. Все время куда-то неистово торопится. Надо ускорить темп исследований, пользоваться каждой минутой, уделять больше времени работе в лаборатории.

Мари считает своим долгом работать с большим напряжением, но оно переходит границы ее нервной выносливости. На ее долю выпал суровый жребий. Двадцать лет тому назад шестнадцатилетняя полька, еще с шумом в голове от всяких празднеств, вернулась из деревни в Варшаву зарабатывать себе на хлеб, и с этих пор она не прерывала тяжелый труд. Всю свою юность прожила она в холодной мансарде, согнувшись над учебниками физики. А когда пришла любовь, и та оказалась неразрывно связанной с работой.

Соединив в одном горячем увлечении любовь к науке и к мужчине, Мари обрекла себя на непримиримое существование. Нежное чувство Пьера к ней и ее к нему были одной силы, их идеалы были одинаковы. Но в своем прошлом Пьер пережил и приступы находившей на него лени, и кипучую юность, и сильные страсти. Мари же со времени замужества ни на минуту не отклонялась от своей цели, своих обязанностей, и временами ей хотелось просто наслаждаться жизнью. Она нежная жена и мать. Она мечтает о приятных, мирных передышках, о днях спокойной, беззаботной жизни.

Такие настроения Мари поражают и обижают Пьера. Ослепленный своей находкой, талантливой подругой, он ждет от нее такого же самопожертвования, как его собственная жертвенность самим собой, во имя тех идеалов, которые он зовет «их господствующими мыслями».

Она повинуется ему, как и всегда, но чувствует себя усталой и душой и телом. Она в унынии, винит себя за умственную немощность, за свою «глупость». Ее душевное состояние в действительности гораздо проще. Обычные человеческие желания, так долго пригнетаемые в этой тридцатишестилетней женщине, предъявляют свои права. Мари следовало бы на некоторое время перестать быть «мадам Кюри», забыть о радии, а есть, спать и ни о чем не думать.

Это невозможно. Каждый день приносит все но-, вые обязанности. 1904 год окажется крайне хлопотливым, в особенности для Мари, из-за ее беременности. Как единственное снисхождение к себе она просит Севрскую школу освободить ее на время от занятий.

К концу беременности Мари впадает в полную прострацию. Кроме мужа, здоровье которого мучительно ее тревожит, ей ничто не мило: ни жизнь, ни наука, ни будущий ребенок. Броня, приехавшая к родам, была потрясена, увидев эту другую, побежденную Мари.

— Зачем вводить мне в мир новое человеческое существо? — Мари все время задает этот вопрос. — Жизнь тяжка, бесплодна. Зачем наказывать ею невинных?..

Роды проходят трудно и долго. Наконец 6 декабря 1904 года родится пухлый ребеночек с черными волосиками. Опять девочка: Ева.

Броня с рвением помогает младшей сестре. Ее наружное спокойствие, здравый ум немного разгоняют грусть Мари. Когда она уедет, после нее останется более ясное настроение.