Пьер и Мария Кюри

По извилистой и крутой тропинке Мари сходит к «винограднику». Человек пятнадцать приверженцев уже сидят и расхаживают перед домом в ожидании поездки на острова. Появление мадам Кюри не вызывает никаких чувств у собравшихся, напоминающих колонну эмигрантов или цыганский табор. Шарль Сеньобос (чей чарующий, но близорукий взор прячется за стеклами), посматривая своим прелестным, но скрытым за очками взглядом близоруких глаз, приветствует Мари любезно-ворчливой фразой: «А! Вот и мадам Кюри. Здравствуйте!» — «Здравствуйте!» Раздается эхом еще несколько приветствий, и Мари присоединяется к кругу людей, сидящих на земле.

На Мари выгоревшая полотняная шляпа, старая юбка и не знающая износа матросская блуза из черного мольтона; такую блузу, одного покроя для мужчин и женщин, для ученых и рыбаков, мастерит за несколько франков деревенская портниха Элиза Лефф. Мари носит сандалии на босую ногу. Свой мешок, раздувшийся от впихнутых купального костюма и халата, она кладет перед собой на траву, где валяется еще пятнадцать точно таких же мешков.

Вот была бы находка для репортера, если бы он неожиданно нагрянул в этот мирный кружок! Тут гляди в оба, чтобы буквально не наступить на какого-нибудь академика, лениво растянувшегося на земле, или ие задеть какую-нибудь «Нобелевскую премию». Учености здесь хоть отбавляй. Вы хотите поговорить о физике? Вот Жан Перрен, Мари Кюри, Андре Дебьерн, Виктор Оже. О математике, об интегралах? Обратитесь к Эмилю Борелю, задрапированному в купальный халат, как римский император в тогу. О биологии? Астрофизике? Вам ответят Луи Лапик, Шарль Морен. А что касается до чародея Шарля Сеньобос, то полчище ребят этой колонии с ужасом заверит вас, что «он знает всю Историю».

Но удивительней всего то, что в этом университетском обществе никогда не говорят о физике, истории, биологии или математике, что здесь нет места для почтения, для иерархии и даже для условной вежливости. Здесь человечество не делится на жрецов и учеников науки, на старых и молодых.

Шарль Сеньобос пересчитывает свою паству и подает знак к отправлению. Матросская команда — Ева Кюри и Жан Морен, отделив от стоящей у берега флотилии судов два парусника, пять-шесть весельных лодок, «большую» и «английскую» лодки, подводят их кормой вперед к причалу, туда, где зубчатые скалы образуют естественную пристань. Сеньобос отрывисто, насмешливо и весело кричит: «Садитесь! Садитесь!» А покамест пассажиры усаживаются в лодки, он продолжает: «Где первая команда? Я головной! Мадам Кюри сядет на носовое весло, Перрен и Борель на большие весла, а Франсис на руль».

Приказания эти, которые поставили бы в тупик многих интеллигентов, немедленно выполняются. Четверо гребцов — четверо профессоров Сорбонны, четверо знаменитостей — садятся по местам и, держа, в руке по тяжелому морскому веслу, покорно ждут команду, которую даст юный Франсис Перрен: на. борту он всемогущ оттого, что держит руль. Шарль Сеньобос загребает первым, указывая должный ритм своим товарищам. Сзади него Жан Перрен налегает на весло с такой силой, что лодка поворачивается на месте. За Перреном сидит Эмиль Борель, а за ним на носу — Мари Кюри «нажимает» в темпе.

Белая с зеленым лодка мерно движется вперед по залитому солнцем морю. Тишину нарушают лишь строгие окрики рулевого. «Второе весло справа бездействует». (Эмиль Борель пытается отрицать свою вину, но быстро смиряется и, во искупление своей небрежности, сильнее налегает на весло.) «Носовое весло не следит за загребным!» (Пристыженная Мари Кюри выправляет движения и старается попасть в такт.)

Мадам Шарль Морен своим красивым, душевным голосом затягивает «гребную песню», сразу подхваченную хором пассажиров на корме.

Отец велел построить дом
(Дружней работайте веслом).
Кладут кирпич за кирпичом…

Легкий северо-западный «нормандский» ветер, ветер хорошей погоды, доносит мерно текущую мелодию до второй лодки, которая ушла вперед и уже виднеется на другой стороне бухты. Гребцы «английской» лодки, в свою очередь, запевают одну из трех-сот-четырехсот старинных песен, составляющих репертуар колонии, которому Шарль Сеньобос обучает каждое поколение ларкуэстидов.

Трое крепких парней плывут на острова,
Плывут они все веселей,
Трое крепких парней.

Двух-трех песен «большой» лодке хватает на дорогу до косы Св. Троицы. Взглянув на часы, рулевой кричит: «Смена!» Мари Кюри, Перрен, Борель и Сеньобос уступают место четырем другим деятелям высшего образования. Нужно сменить гребцов, чтобы пересечь наискось очень сильное морское течение и достичь большой фиолетовой скалы «Рок-Врас», — пустынного острова, куда ларкуэстиды почти каждое утро приезжают купаться.