Пьер-Жан Беранже. Песни. Огюст Барбье. Стихотворения. Пьер Дюпон. Песни

— На связку четок скорби черной
Зачем ты слезы льешь упорно? —
— Ах, плакали бы тут и вы:
Я друга схоронил, увы!
— Вон в той лачуге — голод. Можешь
Утешиться, коль им поможешь.
А четки черные скорбей
Ты на пути оставь скорей.

Но он опять рыдает вскоре.

— Что, горемыка, снова горе?
— Ах, плакали бы тут и вы:
Скончался мой отец, увы!
— Ты слышишь крик в лесу? Бандиты!
Беги! Там люди ждут защиты!
А четки черные скорбей
Ты на пути оставь скорей.

Опять он слезы льет потопом.

— Как видно, беды ходят скопом?
— Как не рыдать? Поймите вы:
Жену я схоронил, увы!
— Беги, туши пожар в селенье:
В благодеянии — забвенье.
А четки черные скорбей
Ты на пути оставь скорей.

Он вновь рыдает. — Человече!

Все любящие жаждут встречи.
— О, горе мне! Слыхали вы?
Дочь умерла моя, увы!
— Вот — тонет девочка. Не медли!
Ты этим мать спасешь от петли.
А четки черные скорбей
Ты на пути оставь скорей.

Но вот он тихо как-то плачет.

— Еще кой-кто скончался, значит?
— Я стар и слаб. Судите вы:
Могу лишь плакать я, увы!
— Там, у крыльца, ты видишь пташку?
Согрей озябшую бедняжку.
А четки черные скорбей
Ты на пути оставь скорей.

От умиленья он заплакал,

И тут сказал ему оракул:
— Зовусь я Милосердьем. Тот
Блажен, кто вслед за мной идет:
Так всем, от мала до велика,
Вещай закон мой, горемыка,
Чтоб людям растерять скорей
Все четки черные скорбей!

ПОСЛЕДНЯЯ ПЕСНЯ

О Франция, мой час настал: я умираю!
Возлюбленная мать, прощай: покину свет,
Но имя я твое последним повторяю.
Любил ли кто тебя сильней меня? О нет!

Дюпон. «Волы». Художник Андрие.

Я пел тебя, еще читать не наученный,
И в час, как смерть удар готова нанести,
Еще поет тебя мой голос утомленный.
Почти любовь мою — одной слезой. Прости!

Когда цари пришли и гордой колесницей

Тебя растоптанной оставили в пыли,
Я кровь твою унять умел их багряницей
И слезы у меня целебные текли.
Бог посетил тебя грозою благотворной, —
Благословениям грядущего внимай:
Осеменила мир ты мыслью плодотворной,
И равенство пожнет плоды ее. Прощай!

Я вижу, что лежу полуживой в гробнице.

О, защити же всех, кто мною был любим!
Вот, Франция, — твой долг смиренный голубице,
Не прикасавшейся к златым полям твоим.
Но чтоб ты слышала, как я к тебе взываю,
В тот час, как бог меня в иной приемлет край, —
Свой камень гробовой с усильем поднимаю…
Рука изнемогла, — он падает… Прощай!

ЧЕРВИ