И снова ты встаешь из глубины паденья,Паришь над нами, как орел,В посмертном облике, бесплотное виденье,Ты над вселенной власть обрел.Наполеон уже не вор с чужой короной,Не узурпатор мировой,Душивший некогда своей подушкой троннойДыханье Вольности живой;Не грустный каторжник Священного союза.На диком острове, вдали,Под палкой англичан влачивший вместо грузаДар Франции, щепоть земли.О нет! Наполеон той грязью не запятнан.Гремит похвал стоустый гам.Поэты лживые и подхалимы внятноЕго причислили к богам.Опять на всех углах его изображенье.Вновь имя произнесеноИ перекрестками, как некогда в сраженье,Под барабан разглашено.И от окраинных и скученных кварталовПариж, как пилигрим седой,Склониться, что ни день, к подножью пьедесталаПроходит длинной чередой.Вся в пальмах призрачных, в живом цветочном мореТа бронза, что была страшнаДля бедных матерей, та тень людского горя, —Как будто выросла она.В одежде блузника, и пьяный и веселый,Париж, восторгом распален,Под звуки труб и флейт танцует карманьолуВокруг тебя, Наполеон.
5
Так проходите же вы, мудрые владыки,Благие пастыри страны!Не вспыхнут отблеском бессмертья ваши лики:Вы с нами участью равны.Вы тщились облегчить цепей народных тягость,Но снова мирные стадаПаслись на выгонах, вкушая лень и благость,И к смерти шла их череда.И только что звезда, бросая луч прощальный,Погаснет ваша на земле, —Вы тут же сгинете бесследно и печальноПадучим отблеском во мгле.Так проходите же, не заслуживши статуйИ прозвищ миру не швырнув.Ведь черни памятен, кто плетью бьет хвостатой,На площадь пушки повернув.Ей дорог только тот, кто причинял обиды,Кто тысячью истлевших телПокрыл вселенную, кто строить пирамиды,Ворочать камни повелел.Да! Ибо наша чернь — как девка из таверны:Вино зеленое глуша,Когда ей нравится ее любовник верный,Она кротка и хороша.И на соломенной подстилке в их каморкеОна с ним тешится всю ночь,И, вся избитая, дрожит она от порки,Чтоб на рассвете изнемочь.