Перчатка немецкого рыцаря

Она заметно отличалась от левой руки. На левой тоже была железная перчатка, защищающая руку от вражеского оружия, но сама рука была как-то естественнее, из-под перчатки выглядывало запястье, обтянутое кольчужной сеткой, и в этом запястье было что-то живое, уязвимое, человеческое.

Правая же рука по самый локоть была железной, она была затянута какими-то ремнями, как конская сбруя.

И эта железная рука была, несомненно, похожа на тот протез, который сегодня на ее глазах пристегнул Николай.

Но как это может быть?

– Привет! – раздался за спиной удивленный голос.

Впрочем, еще раньше Арина почувствовала слишком сильный запах пряных духов, загодя извещавший окружающих о приближении хозяйки галереи.

– Привет! – отозвалась Арина, повернувшись к Оксане, и обменялась с ней символическим, едва намеченным поцелуем.

Сегодня Оксана была в простом черном платье, на шее висело серебряное ожерелье очень сложной работы. Не иначе, как Оксана представляет публике новое творение Лебединского, вещь-то смотрится на ней отлично.

– Не ожидала я, что ты ко мне вернешься! – проворковала Оксана, окидывая Арину проницательным взглядом. – Никак, ты положила глаз на… на эту… картину?

– Ну да, – ответила Арина, сделав вид, что не поняла намека. – Хорошая картина. Я ее, пожалуй, куплю. Сколько она стоит?

– Совсем не дорого. Я же говорила тебе – этот художник пока не раскручен. Самое время его покупать. Я тебе еще и скидку сделаю. Отличное вложение денег!

Оксана назвала цену – не такую уж маленькую. Наверняка художнику достанется малая часть. Он ведь пока не раскручен…

– Да мне вложение ни к чему, – отозвалась Арина небрежным тоном. – Она просто по цвету подходит к моей прихожей. Я тебе деньги завтра же переведу.

– Ну, вот и ладненько. Заберешь сразу, как только закончится выставка. Я бы тебе и сейчас отдала, да пятно на стене нечем заполнить.

– Мне не к спеху.

– Ну, отлично.

– Я бы только хотела поговорить с художником. У тебя есть его координаты?

– Ага! – Оксана усмехнулась, скосила глаза. – Значит, все же положила глаз?

– Да ладно, о чем ты говоришь! Я просто хотела уточнить у него кое-какие детали… Ну, так что насчет координат?

– Ну да, понятно – детали! Детали – это самое главное. Он сейчас здесь, я его попрошу подойти…

Оксана улетучилась вместе со своими духами, и через несколько минут появился художник.

Такой же, каким Арина его запомнила, – высокий, худой, волосы собраны в хвост.

Внезапно Арина почувствовала, что он стал еще больше похож на рыцаря с картины. Словно на него тоже отбрасывает тень бредущий за спиной скелет…

Она отбросила это странное ощущение, улыбнулась, протянула ему руку. Он только коснулся ее руки – и снова ее словно пронзил электрический разряд. Ну, это уж лишнее.

В прошлый раз она так отреагировала от неожиданности, теперь же, когда все вспомнила, проговорила про себя весь тот кошмар, что случился пятнадцать лет назад, абсолютно незачем так дергаться.

– Вы купили эту картину? – полуутвердительно проговорил художник. – Хороший выбор! Это моя большая удача…

Арина уже справилась с последствиями разряда, придала своему лицу скучающее, самодовольное выражение богатой избалованной меценатки и протянула:

– Я хотела спросить у вас. Когда вы работали над этой картиной, вы пользовались какими-то… историческими материалами?

– Что вы имеете в виду? – спросил художник настороженно.

Арина улыбнулась ему безмятежно и уверенно.

Улыбку ее следовало трактовать так, что раз она покупает картину, то художнику следует быть любезным и ответить на все ее вопросы. А вопросы она станет задавать исключительно по делу, поскольку разбирается в живописи, у нее диплом искусствоведа.

Антон улыбнулся в ответ, возможно, решил, что таким образом Арина хочет пофлиртовать.

– Я имею в виду… – Арина пристально взглянула на него и отбросила игру, спросила прямо: – Его правая рука… ведь это не живая человеческая рука, правда?

– О, а вы наблюдательны! Вы это заметили!

– Ну, я все же искусствовед но образованию… да здесь и не нужно быть искусствоведом, это и так видно!

– Видно, да не всем! – Художник подошел ближе к картине, откашлялся. – Вы совершенно правы. Это не живая рука – это протез. Причем протез весьма необычный. Дело в том, что в шестнадцатом веке в Германии жил рыцарь Готфрид – или сокращенно Гёц – фон Берлихинген. Жизнь у него была бурная, полная опасных приключений, он участвовал почти во всех войнах своего времени, а войн этих было, ох как много. Тогда в Германии как раз проходила Реформация, и все били друг друга – католики протестантов, протестанты всех остальных, крестьяне феодалов, и так далее…

И еще в молодости, в самом начале своей военной карьеры, наш рыцарь лишился правой руки. Ему то ли отрубили ее, то ли ее оторвало ядром. Но рыцарь без руки – это не рыцарь, и чтобы жить и воевать дальше, он нашел искусного механика, который изготовил ему удивительный железный протез. Удивительный для того времени – да и не только для него. С тех пор наш рыцарь получил прозвище Гёц – «Железная Рука», под которым и вошел в историю.