Перебежчик

- Передайте, что я о ней вспоминаю, - прохрипел Траслоу. Это было тем единственным проявлением любви и прощения, на которое он был способен. - Если ей что-нибудь нужно, - продолжал Траслоу, а потом пожал плечами, потому что сомневался, что его дочери может не хватать денег.

- Я хотел бы, - начал сержант, но потом снова запнулся и замолчал, и Старбак предположил, что Траслоу хотел бы, чтобы его единственная дочь не зарабатывала на жизнь своим телом, но тот его удивил. - Вас с ней, - объяснил он, - я хотел бы видеть вас вместе.

Старбак покраснел в темноте.

- Салли нужен кто-то с лучшими перспективами, - сказал он.

- Она могла бы найти и кого похуже, - тем не менее поддержал Старбака Траслоу.

- Не понимаю, каким образом, - Старбак почувствовал, как в нем снова нарастает жалость к самому себе. - У меня ни дома, ни денег, ни работы.

- Это ненадолго, - заявил Траслоу. - Вы же не позволите этому сукиному сыну Фалконеру вас победить.

- Нет, - согласился Старбак, хотя, по правде говоря, подозревал, что уже побежден. Он был чужаком на чужой земле, а его враги были богаты, влиятельны и безжалостны.

- И тогда вы вернетесь, - заверил Траслоу. - А я покуда присмотрю за ротой.

- Я вам для этого не нужен, - сказал Старбак. - С этим вы всегда и без меня справлялись.

- Вот же глупыш, - прорычал Траслоу. - У меня нет ваших мозгов, а вы такой дурак, что этого не видите.

Звякнули уздечки, когда капитан Мерфи подвел сквозь дождь двух оседланных лошадей.

- Попрощайтесь, - велел Старбаку Траслоу, - и обещайте ребятам, что вернетесь. Они ждут этого обещания.

Старбак попрощался. У солдат роты было только то, что они могли унести на себе, и всё равно они попытались всучить ему подарки. Джордж Финни в битве при Бэллс-Блафф стянул у мертвого офицера с цепочки от часов серебряный ключ Фи-бета-каппа [11] и хотел вручить его Старбаку.

Старбак отказался, также как и не принял наличные от взвода сержанта Хаттона. Он просто взял увольнительную и перебросил свое одеяло через одолженное седло. Он накинул на плечи шинель Оливера Уэнделла Холмса на алой подкладке и вскочил в седло.

- Скоро увидимся, - сказал он, будто и сам в это верил, и стукнул каблуками, чтобы никто из Легиона не заметил, как он близок к отчаянию.

Старбак и Мерфи ускакали в ночь мимо темной палатки полковника Свинерда. Там не было заметно никакого движения. Три раба полковника скорчились под повозкой, наблюдая, как всадники скрылись в черноте дождя.

Стук копыт постепенно затих в темноте. Когда настало утро, по-прежнему лил дождь. Бёрд не выспался и почувствовал себя старым, когда вылез из землянки, попытавшись согреться и затухающего костра. Он отметил, что палатка полковника Свинерда уже разобрана, а три раба привязывали поклажу в повозке, готовясь к поездке во Фридериксберг.

В полумиле к северу, на дальнем холме, два всадника-янки наблюдали сквозь дождь за лагерем мятежников. Хирам Кетли, туповатый, но старательный ординарец Бёрда, принес майору кружку суррогатного кофе из сушеного батата, а потом попытался раздуть огонь.

Группка офицеров дрожала у жалкого костра, а потом с тревогой на лицах устремила взор за спину Бёрда, так что тот понял, что кто-то к нему приближается. Он обернулся и увидел всклокоченную бороду и налитые кровью глаза полковника Свинерда, который, ко всеобщему удивлению, обнажил желтые зубы в улыбке и протянул Бёрду руку.

- Доброе утро! Вы ведь Бёрд, правильно? - энергично спросил Свинерд. Бёрд осторожно кивнул, но не пожал протянутую руку.

- Свинерд, - полковник, похоже, не узнал Бёрда. - Собирался поговорить с вами прошлой ночью, но был нездоров, простите, - он неловко убрал руку.

- Мы разговаривали, - сказал Бёрд.

- Разговаривали? - нахмурился Свинерд.

- Прошлой ночью. В вашей палатке.

- Малярия, вот в чем проблема, - объяснил Свинерд. По его щеке пробежал тик, и правый глаз начал непрерывно моргать. Борода полковника была мокрой после умывания, мундир вычищен, а волосы напомажены и зачесаны назад. Он вновь держал хлыст, теперь в покалеченной руке.

- Лихорадка то уходит, то возвращается, Бёрд, - продолжал он, - но обычно по ночам. Просто сбивает с ног, видите ли. Так что если мы и разговаривали прошлой ночью, то я ничего не помню. Лихорадка, понимаете?

- Да, вы были похожи на лихорадочного больного, - очень тихо произнес Бёрд.

- Но сейчас я здоров. Сон - лучшее лекарство от лихорадки. Я - заместитель Вашингтона Фалконера.

- Я знаю, - ответил Бёрд.

- А вы теперь в новой бригаде, - жизнерадостно добавил Свинерд.

- Вы, какие-то оборванцы из Арканзаса, Двенадцатый и Тринадцатый полк из Флориды и Шестьдесят пятый виргинский. Генерал Фалконер послал меня представиться и передать вам новые приказы. Вы не будете защищать Фредериксберг, а присоединитесь к остальной бригаде дальше на западе. Всё приказы в письменном виде, - он дал Бёрду сложенный лист бумаги, запечатанный кольцом-печаткой Вашингтона Фалконера.

Бёрд разорвал печать и увидел стандартный приказ, направляющий Легион из Фредериксберга в Локаст-Гроув.