Перебежчик

Про допрос и побег он рассказал, ничего не скрывая. «Сраный писарь», драка, побег, кабельный тоннель, бомбоубежище, Флит, выход в старые подвалы и оттуда уже наружу. Он ожидал, что русских заинтересует возможность зайти в Министерство Любви с черного хода, но они не заинтересовались. Для военной разведки политическая полиция, как и пропаганда, не представляла профильного интереса.

Далее, по версии Смита, он пошел к единственному преступнику среди знакомых, футбольному хулигану. Тот устроил встречу с Костюмами. Костюмы спросили, чем может быть полезен разыскиваемый за убийства и побег специалист по новоязу. Узнав про знание русского, Мерфи завербовал его переводчиком на одну миссию в обмен на новые документы и новую жизнь.

— Благодарю за сотрудничество, — сказал Степанов, — Завтра у нас по плану следственные мероприятия.

— Мы предлагаем Вам вести себя так, будто Вы с самого начала были нашим агентом, внедренным в банду, — сказал аналитик Виктор Петрович.

— Зачем? — удивился Уинстон.

— Если Вы просто нарушитель границы, причастный к делам европейского преступного мира, на нас будут давить, чтобы мы передали Вас другим ведомствам. Вы ведь сдались именно нам, потому что не хотели попасть к ним?

— Да…

— А если смежники будут думать, что Вы наш сотрудник, то у них и мысли не возникнет пересадить Вас из нашей камеры в свою.

— К тому же, проведете день с комфортом, без конвоиров и наручников, — добавил Степанов.

Уинстон подумал с полминуты и согласился.

Для поддержания легенды, уже не шпиона, а сотрудника, внедренного в банду, не отвели на гауптвахту под усиленную охрану, а оставили в кабинете особиста. Смежное помещение представляло собой кладовку без окон с диваном и телевизором. Судя по легким запахам парфюма, хозяин помещения принимал здесь женщин. В тумбочке нашлась шоколадка и несколько бутылок алкоголя, но Уинстон решил не злоупотреблять гостеприимством.

Товарищ майор с аналитиком остались в том же кабинете обсудить результаты допроса.

— Что скажешь, товарищ аналитик? — спросил Степанов.

— Ясно все с ним, — ответил Виктор Петрович, — Обычная биография. Срочная служба на флоте, потом по семейным связям мелкий клерк в Министерстве Правды. Поссорился с большим начальником из-за женщины — чуть не отменили, потом вернули. Похоже, что он очень компетентный специалист по новейшей истории Эйрстрип Ван и новоязу, но мы это еще проверим. Жил неплохо. Снова поссорился из-за женщины, снова из-за Внутренних. Совершил убийство, попался, сбежал.

— В тихом омуте черти водятся?

— Какие черти? Простой мужик в сложных обстоятельствах. Таких в кино показывают. По сути чистая бытовуха и никакой политики, никакого бунтарства.

— А побег?

— Тоже бытовуха, только на этот раз повезло.

— Не слишком часто ему везет в условиях, приближенных к боевым? Он ведь простой гражданский.

— По темпераменту он флегматик. Не склонен впадать в панику. При этом очень быстро соображает. В плане мировоззрения не уголовник, а интеллигент. Законопослушный. Простой полиции сдался без боя, не знал, что к этим извергам отправят.

— Но Полицию Мысли ненавидит?

— И Внутреннюю Партию. Но это не показатель политической позиции. Я так понимаю, их там никто не любит. Находясь в бегах, согласился на предложение какой-то спецслужбы, ему даже не сказали, какой именно. Спецслужбам у них друг на друга плевать.

— У нас тоже, и у азиатов тем более. Следующий вопрос. Отвлечемся от англичанина. Откуда в нашей Скандинавии узкоглазые? Мы же на другом конце мира от них.

— У них недавно появилась какая-то подводная технология, которая позволяет скрытно проходить к любым берегам. В Каттегат они вряд ли рискнут соваться, но в фиорды почему бы и нет.

— И мы их терпим?

— Нельзя поставить по часовому в каждый фиорд. Их тысячи, и не ко всем есть нормальный подход по суше.

— То есть, будем терпеть, что у нас тут завелись самураи и ниндзя?

— Мы их вычислим и поймаем, — уверенно ответил Виктор Петрович, — Конкретно я вычислю, а ты поймаешь. Раз уж они начали расползаться, то начали и оставлять следы. У меня просто повода не было заняться гражданским криминалом. Но если уж я влез, то что-нибудь да раскопаю.

На следующий день принимающая сторона сделала то, что надо было сделать еще вчера. Забрала у нарушителя всю одежду и выдала новую. Полевую форму как у Степанова, но без знаков различия.

Шпиону и товарищу майору принесли на завтрак яичницу и чай с булочками. После завтрака военный микроавтобус повез их по местам боевой славы.

К удивлению англичанина, в машине их встретил явный азиат. Невысокий, толстый и одетый в плащ-палатку, из-под которой торчали полосатые рукава тюремной робы. Голова забинтована.

— Познакомьтесь, — сказал Степанов, — В роли переводчика — товарищ Смит, перебежчик. В роле задержанного японского диверсанта — товарищ Ли, также известный как «капитан Ли Си Цын», командир отряда специального назначения.

— Китаец? — спросил Уинстон с таким неподдельным удивлением, что Степанов и азиат рассмеялись.

— Китайский коммунист, — ответил Ли.