Перебиты, поломаны крылья

– Музыкант интим за деньги предлагал. А Профессору это не понравилось. Он вообще проституток не любит. Я бы сказал, ненавидит. Сельдец его проституткой обозвал, так он его чуть не убил. И до этого еще было…

– Что было?

– Это еще на «сборке», про проституток разговор зашел. Он сказал, что проститутки – это зло. И взгляд у него такой злой стал, что у меня мурашки по коже… Ненавидит он проституток.

– Почему?

– Девушка у него была, в институте у него училась. Спала с ним. И не только с ним. Днем в институте, ночью на панели. А когда институт закончила, деньги с него требовать стала. В общем, его на восемь лет осудили. Как он после этого к проституткам относиться будет?..

– Плохо, – в глубоком раздумье кивнул Андрей. – Очень плохо он должен к ним относиться… Убивать…

– Никого он не убивал, – мотнул головой Илья.

– Что?! – встрепенулся Андрей. – Я сказал, что он кого-то убил?

– Нет. Но предположил…

– Да, предположил… Ладно, закрыли тему. Не для этого я тебя позвал. Вопрос хочу тебе задать по твоему делу.

– Мама не велит на вопросы отвечать, – усмехнулся Илья. – А еще пуще – адвокат.

– Это ты следователя своего адвокатом пугай. А меня не надо, – нахмурился Андрей.

– Да это я так, в шутку, – опомнился Илья.

– Тогда давай дальше шути, только не очень. Меня интересует, как Эльвира Окулова к своему мужу относилась? Хорошо или плохо?

– Я бы не сказал, что хорошо. Если сбежать от него хотела со мной, как думаешь, как она к нему относилась?

– Боялась его?

– Да так, было что-то.

– Он ее бил?

– Не знаю… Она говорила, что нет. Говорила, что ударить не ударит, но под замок посадить может. Или в Нижний Новгород отправить…

– В Нижнем Новгороде моря нет, – погруженный в свои мысли, сказал Андрей.

– Какое море, о чем ты?

– Что – море? Я говорил про море… Нет там никакого моря. В том-то и дело, что нет… Значит, он ее не бил?

– Говорю же, не знаю. Она сначала говорила, что муж пылинки с нее сдувает, а потом говорила, что боится его. Сказала, что ждет он ее дома, в окно смотрит. Я спрашиваю, тебе не достанется, она ответила, что ничего, переживет… И еще она сама попросила, чтобы я не подвозил ее к дому, в двух кварталах вышла…

– Значит, все-таки боялась.

– Выходит, что так… А что такое?

– Да так, есть кое-какие соображения, – с загадочным видом улыбнулся Андрей.

У Ильи отлегло на сердце. Что, если этот парень нашел ключ к загадке, которая отправила его на тюремные нары? Что, если этот ключ откроет ему дверь на свободу?

Глава пятнадцатая

Андрей отдавал себе отчет, что его присутствие в доме Антона Борисовича вовсе необязательно. Более того, Миша Перегудов и Володя Сахаров, как могли, отговаривали его, но все же он настоял на своем и вместе с ними на оперативной машине выехал на место.

– Не нравится мне все это, – сказал Перегудов. – Прокурор волком смотрел, когда постановление выписывал.

– Но ведь выписал же, – с какой-то нервозностью в голосе сказал Сахаров.

– Да, но этот Окулов его друг.

– Дружба дружбой, а камеры врозь, – совсем невесело сострил Володя и со скованной какой-то бодростью глянул на Андрея.

– Если что, прокурор отвертится, Початого подставит, – продолжал зудеть Миша.

– И поделом, – вставил свое слово Андрей.

Не так-то просто было качнуть весы правосудия в сторону Окулова. Но все же Андрей добился своего. Передал Перегудову анализ планктона, рассказал ему об аквариуме с морской водой, который видел в квартире Антона Борисовича, изложил свою версию. Аквариум довольно низкий, хорошо уравновешен, стенки толстые, а это значило, что в состоянии аффекта Окулов мог сунуть свою жену головой в воду и утопить. А потом, чтобы избежать обвинения в убийстве, упаковал труп в багажник машины, вывез его на мост и сбросил в реку. Версия Перегудову не очень понравилась, но, памятуя, что именно он вел предварительное следствие по этому делу, отправился прямиком к прокурору. О чем сейчас, если судить по его пессимистическому виду, очень сожалел. Но время вспять не повернешь, и раз уж постановление на обыск на руках, то надо ехать к адресату и брать пробу воды из аквариума.

Время для визита выбрали позднее, после восьми вечера, чтобы застать Окулова дома. Расчет оказался верным, Антон Борисович лично вышел навстречу незваным и явно нежелательным гостям. Но, как это ни странно, на губах у него заметна была приветливая улыбка. Хотя в ней и чувствовалась фальшь.

Он поздоровался со всеми, но особо выделил Андрея.

– Товарищ капитан, как хорошо, что здесь, а то я и сам собирался завтра к вам ехать.

– Зачем? – удивился Андрей.

– Вы даже не представляете, как я разочаровался в своем сыне. Я-то думал, что вы действительно избили его, а оказалось, что он солгал. И все для того, чтобы отомстить вам за… – Антон Борисович многозначительно посмотрел на его спутников, как бы сожалея о том, что не может назвать имя той, из-за которой разгорелся сыр-бор. – Думаю, вы меня поняли.

– Я тоже думаю, что понял, – поджав губы, иронично приподнял брови Андрей.

– Мне кажется, вы мне не верите. Поймите, я как отец должен был защитить своего сына.