Перечёркнутая нота (СИ)

Рокушо стоял на условленном месте, опираясь правой рукой о рукоять сложенного зонта и глядя в сторону своей новой родины.

— Опять опаздываешь, Кетсуми, — он развернулся к девушке, обратив на неё укоризненный взор. — Но я умею ждать.

— Чему ты научишь меня сегодня? — Тессен улыбнулась Аою, но заметила, что его взгляд стал серьёзнее. Шиноби дождя первее бывшей куноичи Звука распознал шорох неподалёку.

— У нас гости, — Аой обнажил зубы, ухмыльнувшись предполагаемому противнику. В те моменты, когда за твоей спиной стоит твой злейший враг, которого ты чтишь как самого достойного из всех остальных, чутьё не обманет, — поэтому лучше отойди. Теперь я могу атаковать только в дальнем бою, — рука мужчины легла на стержень зонта, готовый усеять всё вокруг отравленными иглами.

Кетсуми ни на мгновенье не замешкала, удаляясь от нукенина Конохи, понимая, что, кто бы не напал, ей не стоит вступать в бой: исход может быть всяким, а со стороной можно ошибиться. Но, лишь увидев того, кто вышел из своего укрытия и вступил в схватку с Рокушо, она инстинктивно зажала рот рукой: да, уйти незамеченной ей не удастся, ведь тем, кто затаился в тени, был Ибики. Тессен не желала оставаться вблизи, обрубая на корню любые свои поползновения вмешаться или же пострадать самой. Кетсуми думала, что Аой не станет сражаться со своим давним знакомым и решит уйти на территорию Селения Скрытого Дождя, но, положив руку на землю и вслушавшись в колебания и вибрации, доносившиеся издалека, она поняла, что бой всё же начался. Ожидание было неприятным, руки окоченели вовсе не от холодной ночной погоды, а пальцы предательски вздрагивали в такт сердцебиению. Любой исход был неприятным и опасным для Кетсуми, но пришёл час узнать, что ждёт её дальше, и вернуться на поле боя.

На земле лежало два тела: один из шиноби был пронзён десятками себонов, его левая рука застыла в неестественном изгибе и безвольно лежала параллельно телу, правая сомкнулась на одной из игл, но, по-видимому, так и не нашла сил её извлечь. Другой замер, крепко прижимая руки к груди и шее, словно закрывая их, часть одежд была обожжена, а верное оружие, зонт, отброшен вдаль. В опорную левую ногу над коленом был вонзён кунай, что, по-видимому, и заставило его упасть. Кетсуми подошла к нему и осторожно взяла Аоя за ладони, убирая их в стороны, и почувствовала горячую вязкую кровь на своих пальцах. Она увидела глубокую рваную рану от рёбер до подбородка. Тессен сдвинула мягкие бирюзовые волосы и коснулась ещё тёплой шеи, проверяя, есть ли пульс, но поняла лишь то, что спасать больше некого.

Усталый тяжёлый вздох сорвался с уст Кетсуми, и она зашагала к его противнику. Ибики, не нашедший сил даже достать из своего плеча один из сенбонов, дрожал от яда и холодной воды, которой его окатили в бою, и наблюдал за действиями девушки. Она увидела, что он жив, и начала хладнокровно, избегая зрительного контакта, извлекать ядовитые иглы из его тела. На её руках осталась кровь его врага, смешавшаяся через время с кровью Морино. Тессен посмотрела на сломанную, видимо, при падении, левую руку, и приподняла её, вправляя кость и заживляя рану при помощи чакры. Она решила дать Ибики противоядие, но теперь не видеть его взгляда у неё уже не вышло бы. Кетсуми склонилась над лицом Морино, а её сердце неприятно защемило: таким она его ещё не видела. Полные боли и преданности чёрные глаза смотрели прямо на неё, под этим взглядом ей стало невыносимо тяжело удерживать маску безразличия.

— Это — противоядие, — она поднесла открытый пузырёк с лекарством к потрескавшимся губам мужчины. Он принял снадобье и лежал, не шевелясь, медленно закрывая и открывая глаза. Кетсуми встала и отвернулась в сторону, вновь зажимая себе рот грязной от крови рукой, чтобы Ибики не услышал, как она заплакала. Она понимала, что он прав по всем законам Конохи, что прочих объяснений этому поступку она не услышит, но также Кетсуми знала его истинные мотивы, и это не давало ей спокойно принять то, что он взялся самолично вершить её судьбу. А ещё ей не хотелось, чтобы Ибики погиб, пусть и знала, что этого сегодня не случится. От воспоминаний о его взгляде бежали мурашки по коже и становилось страшно.

Отдохнув, Ибики совсем скоро смог двигаться с прежней скоростью и почти не испытывал никакого недомогания, кроме тяжкого груза осознания, что он переступил точку невозврата. Вернувшаяся энергия толкала его на разговор с Кетсуми. Хотелось задать ей все вопросы, что роились в его голове уже долгое время, но он понимал, что она — не тот человек, который просто так выдаст всё, что ему нужно.

Он давно не бывал у неё дома и не торопился нанести новый визит, поэтому отправил своего подчинённого с приглашением в Отдел допросов и пыток. Тессен равнодушно выслушала юношу, одетого наподобие Ибики, но заметно уступавшего в этих вещах своему начальнику.