Перед бурей

После прений были предложены три резолюции: докладчика (левоцентровая), Когана-Бернштейна (крайняя левая) и Архангельского (умеренно-правая). При голосовании, какую положить в основу обсуждения, за первую высказалось 99 голосов, за вторую 52 и за третью всего 8. После рассмотрения в комиссии поступивших поправок, моя резолюция была принята 126 голосами против 7, при 13 воздержавшихся.

В резолюции этой указывалось, что в Учредительном Собрании Партия Социалистов-Революционеров, под контролем Центрального Комитета, должна противопоставить большевистскому методу раздачи невыполнимых обещаний тактику серьёзного и глубокого законодательного творчества, чуждающегося оппортунистических компромиссов. На первую очередь при этом должны быть поставлены вопросы о мире, о земле, о контроле над производством и о переустройстве Российской Республики на федеративных началах, и вся социальная политика должна быть поставлена в связь с предстоящей задачей демобилизации промышленности и армии; партия обязана приложить всю свою энергию к сосредоточению вокруг охраны прав Учредительного Собрания достаточных организованных сил, чтобы, в случае надобности, принять бой с преступным посягательством на верховную волю народа, откуда бы оно ни исходило и какими бы лозунгами ни прикрывалось. При этом партия должна постоянно иметь в виду необходимость быть готовой к отпору контрреволюционным попыткам, подготовляемым эксцессами большевистского режима.

Всё это прошло, несмотря на то, что на 4-ом съезде почти не было прежнего крайнего левого крыла, а из партийных левых раскольников, руководимых Натансоном и Спиридоновой, имевших свою сепаратную всероссийскую конференцию, на общепартийный съезд удалось попасть только И. 3. Штейнбергу и В. Трутовскому. Они огласили там резкую резолюцию, приглашавшую "всех подлинных революционеров" уйти со съезда. К ним присоединилось и покинуло съезд, однако, всего 7 делегатов.

{348} Одновременно с общепартийным съездом заседал Всероссийский съезд Крестьянских Советов. Он был собран, однако, не Исполнительным Комитетом, избранным на предыдущем, первом всероссийском съезде, а некоей самочинной организацией. Исполнительный Комитет созвал по вопросу об организации Второго Съезда чрезвычайную конференцию: конференция эта распалась на "правых" и "левых"; "левые", вставшие на точку зрения признания октябрьского переворота и советской власти, принялись собственными силами, с устранением Исполнительного Комитета, собирать съезд. Фактическая сила, имевшаяся в руках Совета Народных Комиссаров, была на их стороне.

"Правым" ничего не оставалось, как протестовать, и всё же идти на находящийся в чужих руках съезд, в расчете на то, что крестьяне - народ упорный и переломить себя никому не дадут. Расчет этот оправдался, но не вполне. В нем не была учтена возможность для "левого блока" (большевиков, левых эсеров, максималистов и анархистов) наводнить съезд делегатами так называемых "крестьянских секций" фронта, тыловых гарнизонов, флота и т. д. 1-го декабря, накануне открытия съезда и при еще неполном его созыве, оказалось, что при 489 приехавших крестьянах-делегатах явилось 294 армейских депутатов, часто с весьма сомнительными "полномочиями" (вплоть до анекдотического "полномочия" на поездку ради приобретения для окопов граммофона, тоже открывшего предъявителю двери заседаний съезда).

Сразу же обнаружилось, что солдатская часть съезда, благодарная большевикам за прекращение войны, валом валит к "левому", пробольшевистскому сектору, тогда как крестьяне в большинстве своем питают к большевикам органическое недоверие. Но так как крестьянам со всех концов России съехаться гораздо труднее и они тяжелее на подъем, чем спешащие покинуть фронт солдаты, то на первых заседаниях съезда перевес был у левого блока, хотя и небольшой.

При выборах временного президиума кандидатка большевиков и их союзников, левая эсерка Спиридонова прошла 269 голосами против 230, поданных за В. М. Чернова; при проверке голосования выходом в разные двери отчетливо сказалось преобладание среди "спиридоновцев" серых шинелей, и такое же преобладание среди "Черновцов" мужицких поддевок. Но мужики продолжали прибывать, и {349} соотношение сил изменяться. Когда на съезд прибыл "сам" председатель Совета Народных Комиссаров Ленин, поднялись крики, что съезд еще не решил вопроса, признает ли он Совет Народных Комиссаров законной властью или нет, а потому выслушать председателя его не может.