Перед лицом Родины

— Очень приятно, — певуче сказала Александра Кондратьевна, крепко пожимая руку Виктора. — Вам, наверно, уже говорил муж, какое чудесное впечатление на нас произвела ваша книга… Мне очень понравилась…

— Ну ладно, Шурочка, — сказал Ведерников. — Мы об этом еще поговорим… А сейчас ты, голубушка, сообрази-ка насчет ужина… Как вас зовут-то, товарищ Волков?.. Виктор-то знаю, а вот как по отчеству?

— Георгиевич.

— Ага, Виктор Георгиевич… Курите?.. Вот папиросы.

Виктор закурил.

Валерьян Ильич прикрыл дверь и подсел на диван к Виктору.

— Ваш роман, Виктор Георгиевич, — сказал он тихо и таинственно, читал Сталин… Да-да, читал и расхвалил… Только это между нами… Я не хочу, чтобы это вышло от меня. Об этом, конечно, будет скоро известно всем… Как-то мне довелось пойти к Сталину с докладом. У Сталина в это время сидел Кувшинов. Сталин держал в руках какую-то книжку… «Вот, говорит, книжка так книжка. Не читали?» — спросил он у меня и у Кувшинова. Посмотрел я книжку. «Казачья новь» Волкова. «Нет, не читал, говорю Иосиф Виссарионович». Кувшинов тоже сказал, что не читал. «Жаль, что не читали, — говорит Сталин. — Я считаю, что этот роман молодого писателя Волкова заслуживает внимания. Хороший роман, полезный и нужный». Стыдновато мне стало после такого разговора, послал я разыскать вашу книжку. Прочитал ее, и, действительно, книга замечательная…

Вошла Александра Кондратьевна.

— К вам можно?

— Конечно, — ответил Ведерников. — Секретов у нас от тебя нет никаких…

— Пойдемте в столовую, — сказала хозяйка. — Ужин подан.

Оба встали с дивана и пошли в столовую.

X

О высокой оценке, высказанной Сталиным по поводу Викторова романа, сразу же стало известно всей литературной Москве. В этом отношении Ведерников был прав. Виктору посыпались предложения от разных московских издательств заключить с ним договора на переиздание первой и издание второй книги романа, над которой он еще работал.

Все это, конечно, было приятно и соблазнительно, но по совету Яновского Виктор воздерживался от заключения таких договоров. Он пока заключил только договор с издательством «Товарищество писателей» на издание в одном томе двух книг романа «Казачья новь» и по настойчивой просьбе редактора толстого литературно-художественного ежемесячника «Зарево октября» Курганова на опубликование в этом журнале своей второй книги.

Всюду, в какое бы издательство, редакцию журнала или газеты Москвы ни приходил Виктор, его встречали с подчеркнутой любезностью и радушием. Везде его просили сотрудничать.

Другие на месте Виктора, как это часто и случается, стали зазнаваться, вообразили бы себя гениями. Но Виктору слава не кружила головы. Он оставался таким же, каким был и прежде.

…Однажды, будучи в Москве, Виктор зашел в Союз писателей. В вестибюле его встретил Словский, который в то время возглавлял Союз.

— Здорово, Виктор, — сказал он. — А ты мне, брат, очень нужен… Даже телеграмму тебе послал, чтобы приехал в Москву. На днях я был в ЦК, разговор о тебе там был…

— По какому же поводу?

— Чего же мы с тобой тут будем говорить. Пойдем ко мне в кабинет, там поговорим…

Они зашли в кабинет Словского, уселись в кресла.

— Закуривай, — сказал Словский, угощая Виктора папиросой. Понимаешь, в чем дело, мы намерены перевести тебя жить в Москву…

— В Мо-оскву? — изумленно протянул Виктор.

— А что?.. Не хочешь?..

— Предложение-то уж неожиданное, — проговорил Виктор. — Это сразу трудно решить… Надо с женой посоветоваться…

— Ну вот и поезжай домой, посоветуйся, а потом срочно сообщи мне… В ЦК о тебе самого хорошего мнения… — Приглушая голос, словно боясь, что его кто-нибудь услышит, Словский сказал: — Сталин мне говорил о тебе похвально… А это, брат, что-нибудь да значит…

Виктор задумался.

— А какая цель моего перевода в Москву? — спросил он.

— Цель двоякая. Во-первых, мы хотим, чтобы наш талантливый, хороший писатель жил в Москве, а во-вторых, есть намерение назначить тебя редактором одного журнала… Опыт ведь журналистской работы у тебе предостаточный.

— А какого журнала?

— Ну, об этом мы после будем говорить.

Когда Виктор приехал домой и рассказал Марине о предложении Словского, она от восторга запрыгала.

— Ой, как замечательно!.. Какой умница этот Словский. Он правильно делает… Такому писателю, как ты, нужно жить только в столице.

— Ну, это ты брось, Марина, — нахмурился Виктор. — Ты меня, пожалуйста, не возвеличивай… А притом, я думаю, что хорошему писателю необязательно жить в Москве. Хороший писатель независимо от места жительства будет хорошим… Лев Николаевич Толстой всю жизнь почти прожил в Ясной Поляне, однако он признанный гений…

— Тогда было время другое, — возразила Марина. — Мне кажется, не один Толстой жил в провинции. Жили и другие классики — Лесков, Григорович, Короленко… Тогда действительно не имело никакого значения, где жил писатель — в провинции или в столице… А сейчас, скажем, живет какой-нибудь талантливый писатель в областном городе, пишет хорошие книги. Если он не вырвется в Москву, так он и будет вечно считаться областным писателем…