Перед пробуждением

Акаги позволила себе ободряюще улыбнуться.
Рей с трудом сдерживалась. Внутри бушевали такие чувства, что она всерьез прикидывала, что достаточно острое или тяжелое из находящегося в комнате можно ухватить в один прыжок. "Мразь… Тварь… Она… Меня шантажирует… Я должна ее победить, иначе Икари-куну будет больно… Спокойнее…" Рей вспомнила о вычитанном в одной книжке способе и начала про себя считать. Раньше ей подобная мелочь никогда не была нужна, но сегодня весьма пригодилась. Со стороны это выглядело как напряженное раздумье, и вместе с успокаивающими холодными цифрами действительно пришло решение.

– Доктор Акаги, я полагаю, что сделка между нами возможна.

Рицко улыбнулась: "Все же она лишь странный влюбленный подросток", – но Рей неожиданно продолжила.

– … Однако я вношу уточнение в условия. В обмен на ваше молчание я не дам крови, но ничего не расскажу о нашем инциденте Директору Фуюцки.

– ЧТО??! Ты мне угрожаешь?!

– Нет. Я вас информирую о своих условиях.

Акаги вне себя от гнева и страха смотрела в глаза поганой куклы, но Рей возвращала ей лишь лед и спокойствие.

– Доктор Акаги, Директор имеет определенные планы в связи с моим существованием, и до их реализации сохранение моей тайны имеет крайне высокий приоритет для него. Мне бы не хотелось… – в ее голосе прорвалась едва сдерживаемая злость, – случайно узнать, что вы погибли в результате несчастного случая. От любопытства, к примеру.

Ошеломленная Акаги, пытаясь запустить выгоревшие мозги, смотрела, как Рей в одном лишь халате подходит к выходу, вынимает карточку и открывает дверь.

– Полагаю, – холодно сказала девочка, не оборачиваясь, – нам не требуются формальности для соблюдения договора?

Ожидая, что Рей сейчас выйдет из палаты, Рицко обмякла, с трудом усаживаясь на стул. Проклятая голубоволосая девка уже открыла дверь и обернулась с выражением гнева на лице:

– И еще одно, доктор… Никогда больше не пробуйте меня усыпить.

**************************

Синдзи мучили кошмары.

Он вернулся домой, и Мисато уже двое суток не могла выспаться – ее подопечный по семь-восемь раз за ночь кричал во сне, кричал страшно, с диким подвыванием. Аска, которая первые несколько раз порывалась избить буйного соседа, в дальнейшем при первых воплях лишь накрывала голову подушкой и сдавленно стонала у себя в комнате, слушая очередной приступ Икари.
Самое ужасное, что ни психологи NERV, ни полисомнография не находили никаких отклонений в его психике и сне.
Кацураги подбросило в постели: Синдзи-кун опять кричал.
"03:14"
Он опять убивал своего друга в неведомых науке недрах сна.
Мисато распахнула дверь в его комнату и замерла, стоя в проеме: в полумраке было хорошо видно, что голова все еще тяжело просыпающегося после кошмара парня лежала на коленях Аски, а ладонь девочки холодила его лоб. Увидев Мисато, Сорью вопреки всем ожиданиям не стала истерить, а лишь махнула огненной гривой и сказала тихо:

– Думаю, если он чаще будет видеть свою Чудо-девочку, ему будет немного легче.

Кацураги кивнула и вышла. Старший научный сотрудник вдруг поняла, что ничуть не удивлена необычно ласковым поведением взрывной немки.

"Подобное к подобному", – с тоской подумала Мисато и пошла в кухню за льдом для Синдзи и пивом для себя.