Перед рассветом

Больше половины отрядов повстанцев еще не ушли. Оккупанты и каратели плотно оцепили все зоны где еще действовали отряды ополчения. Массовые облавы. Ведется усиленное воздушное патрулирование. Осуществляется сканирование территории со спутников на околоземной орбите. В другом пространстве последняя встреча с теми кто остался. Решили. Они прорываются с боем, отвлекают на себя и задерживают отряды карателей, а мы, пока они держатся, открываем порталы и принимает беженцев.

Бывают дни когда я горжусь тем, что родился и вырос на этой земле, тем что я часть нашего народа. Сегодня такой день.

Все знали, что прикрывая колоны с беженцами они погибнут. Знали и пошли на это. Любое слово об их решении покажется фальшивым. Но может эти слова найдут наши потомки. А мы молча провожаем их в последний путь.

Последним прорвав блокаду уходил отряд Чингиса. Все кто остался в прикрытии погибли. Все кто ушёл с колонной беженцев, спасены. И это всё что я могу сказать о них.

Вера передала мне дневник Чингиса, я буду хранить его вместе с этим журналом в нашем архиве, в нашей памяти.

Вам наши потомки есть кем гордится. Помните об этом когда мы уйдем. Пусть и у вас будут мгновения когда вы ...

Примечание историков:

Научные открытия группы Михаила Кержина позывной "Михаил" стали материальной и духовной основой новой цивилизации. Михаил Кержин погиб в бою при нападении карателей на "Град Китеж".

Позывной "Чиж"

Последний урок

Меня он всегда раздражал. И не потому, что ему не нравился мой предмет: "История". И не потому, что он часто вел себя вызывающе. Это обычное явление в школе. Вступив в период полового созревания школьники всегда пытаются самоутвердиться, в том числе и за счёт педагогов. А мы давно уже превратились из учителей в педагогов. Педагогом в Древней Греции называли раба наблюдающего за ребенком. По большому счёту именно так к нам и относились. Мы были рабами своего положения, нищенской оплаты, начальства, детей и их родителей. Раб не может научить свободе, а знания это свобода. А мы и не учили, мы выполняли установленные нам программы и не более того. Всех кто пытался учить выживали из школы или они уходили сами.

Когда я только пришел работать в школу, то уже на первом уроке один из старшеклассников с презрением бросил мне: "Да кому нужна эта ваша история?" И я видел, что остальные с ним согласны. Я попытался доказать, что история это память и как без памяти не может жить человек, так без истории не может быть народа. Что история это наука наук. Как врач по симптомам определяет болен человек или нет, так и историк может определить здорово общество или нет, предсказать историю болезни и предложить лечение, если общество больно. Я говорил, но меня не слушали и не хотели слушать. Тогда я решил уйти из школы. Но другой работы не было и я остался исполнять учебные программы. Я быстро смирился и молча наблюдал как все сильнее и сильнее деградирует душа народа - культура и ее основа образование и видел все симптомы смертельной болезни нашей страны.

Вот именно за это смирение и молчание, он меня и презирал. А я со злой усмешкой говорил ему, что это и его судьба. Судьба смириться и выполнять заданный функционал. Вы его знаете, его многие теперь знают, его позывной "Чингис".

То что нас окончательно оптом продадут, а страна будет оккупирована, я знал давно, еще задолго до начала этих событий. Это было совершенно очевидно для любого, кто сохранил хоть остатки мышления. Кто-то об этом просто кричал, кто-то пытался создавать опорные группы грядущего сопротивления. Всех активных выявляли и уничтожали. Одних совершенно открыто под глумливое улюлюканье "правовой" системы, других втайне. Зачистка началась задолго до оккупации, собственно говоря, она началась почти сразу, как только к власти пришли и сумели ее удержать ограниченные животными желаниями особи с неограниченными возможностями.