Перед рассветом

Эпидемия ЕR быстро распространяются. Больных изолируют в карантинных бараках, там они умирают. Их трупы вытаскивают и сжигают. Но бараки все равно переполнены. По ТВ объясняют, что случаи смерти от нового вируса ЕR единичны, никаких эпидемий нет и с заболеванием скоро покончат. Это с нами покончат, с теми кто не нужен. Среди миротворцев, карателей и новых рабов - УБО на концессиях заболеваний нет. Им делают прививки. Все остальные покорно вымирают. В программах по ТВ советуют соблюдать меры предосторожности, свести до минимума контакты с посторонними в очагах заболеваний. Люди в страхе шарахаются друг от друга. Никто никому не помогает. Полный нравственный паралич. Электричество теперь включают только на час в сутки, для просмотра по телевидению официальных сообщений. Там скупо вещают об отдельных недостатках, а в остальном, очень подробно о том как всё хорошо. А будет еще лучше, надо просто потерпеть. Ждать и терпеть, терпеть и ждать. Вот и дождались! Вот и дотерпелись ...

Все коммунальные службы разрушены. Нечистоты заливают город. Эпидемия усиливается. Умирают целыми семьями, разлагающиеся трупы не вывозят, некому. Скоро умрут все.

Захватили склад с вакциной, потеряли половину отряда. Я знал, что нас там ждет засада. Предупредил ребят. Все решили: рискнем. Определи по жребию кому умирать первыми. Добровольцы смертники пошли в отвлекающую группу. В этой группе рядовым бойцом был и Чиж. Хаотичный отвлекающий удар и бегство. Они увели за собой большую часть карателей. В охране склада остались только миротворцы оккупанты. По ним удар нанесла основная группа. Миротворцы рисковать своими жизнями не стали, чуток постреляли и быстро отступили. Мы взяли со складов вакцины сколько смогли. Из отвлекающей группы никто не выжил, все погибли. Вдоль казарм карателей на фонарных столбах развешаны тела наших товарищей, их показали во всех теленовостях. Среди повешенных был и Чиж. Мой школьный учитель провел свой последний урок истории. А мы раздаем вакцину и готовим прорыв из города.

Я знаю, что мы не одни. Я чувствую, что в других землях, тоже есть отряды ополченцев. Мы разобщены. Единого командного центра нет. Связи нет. Нас уничтожают поодиночке.

Сегодня Поп принес самодельную радиостанцию. Поп бывший студент физик, отличный боец, самоучка связист. Он предложил использовать старинный полузабытый поиск по радиоволнам. Надо попробовать. Есть риск, что нас запеленгуют. Но без риска на войне нельзя.

- Всем! Всем! Всем! Я командир отряда повстанцев Чингис. Всем! Всем! Всем! Мы ищем другие отряды.

Еще раз и еще, по всем радиоволнам:

- Всем! Всем! Всем! Всем кто борется. Всем у кого осталась вера. Если вы живы отзовитесь!

Они отозвались не сразу и на разных частотах и волнах, сквозь помехи я еле слышу их далекие голоса:

- Чингис! Я Александр. Мы еще живы. Бьем карателей.

- Чингис! Я Дмитрий, наша группа ищет связи ... вы где?

- Чингис! Я Минин ... наш полк ...

- Чингис! Я Варя, восстание подавлено, мы разгромлены, осталась одна, прощайте ребята!

И еще, и еще отзываются ... и еще есть люди достойные называться людьми. А все вместе мы народ. Не быдло, не УБО, мы народ. Вот только мало нас осталось. Гибнет народ, а с ним умирает наша земля.

Наше общение быстро засекли. Облава. Я заранее ее почувствовал. И мы на подходе успели подготовить карателям встречную засаду. Расквитались за повешенных ребят. Предупредили остальные отряды: "Нас пеленгуют. Осторожнее, ждите мы еще выйдем на связь"

Надо искать новые способы связи. Но как? Всё время думаю об этом.

Я и сейчас с трудом верю, что это возможно. Сначала слыша в своем сознании этот далекий голос, я думал, что схожу с ума. Но он звал меня ежедневно утром и вечером, все громче и настойчивее требовал:

-- Чингис, Я Михаил, ответь мне ... ответь мне ...ответь мне ...

Как? Как я тебе отвечу, я же схожу с ума. Не вовремя, как же это не вовремя, нам надо прорываться из умирающего города, необходимо разработать поминутный план, определить цели и задачи для каждой группы, а тут:

-- Чингис, Я Михаил, ответь мне ... ответь мне ...ответь мне ...

А потом ночью я увидел его. Темный хвойный лес в горах, небольшой костер у которого сидит с закрытыми глазами незнакомый крупный небритый мужик с отрешенным худым лицом и тихо зовет:

-- Чингис, Я Михаил, ответь мне ... ответь мне ...ответь мне ...

Я был на одной из наших явок в квартире на первом этаже полуразрушенного многоэтажного дома. От постоянного нервного напряжения сильно устал, очень хотелось спать, невольно и не задумываясь, я ответил:

-- Да отстань ты от меня, дай отдохнуть.

-- Отдохнешь, - немедленно, но как-то отдаленно прозвучал в моём сознании его голос, - ты очень скоро отдохнешь, Чингис.

-- Ты?! - в голос закричал я, а ребята бывшие со мной на явке встревожено вскочили со своих коек и со страхом стали смотреть на меня.

-- Нет, Чингис это ты, - услышал я, - это ты сумел услышать меня. Это ты вышел за свой предел, ты и другие. Это возможно, теперь ты это знаешь.