Перед смертью

– Говорят, что мой папаша главарь мафии? Хотя можешь не отвечать, я и так знаю, что это распространённый слух. А правда это или нет, не знаю даже я. Он никогда не говорил о своей профессии, но я точно знаю, что моя мать перестала работать убогой горничной в захудалой гостинице после того, как вышла за него замуж. Он полностью нас обеспечивает, даёт нам всё, чего у нас не было до его появления в нашей жизни. Мы были нищими. У меня не было счастливого детства, я мало времени проводила с матерью, ибо она вечно пропадала на работе, лишь бы прокормить меня. Мы покупали одежду на вырост, я ходила в обносках. А сейчас у меня столько вещей, что года не хватит, чтобы всё износить. Один раз я спросила, кем он работает, на что он попросил меня больше никогда не спрашивать о его профессии. Так что если он окажется мафиози, я не буду сильно шокирована. Он подарил мне достойное будущее, и за это я его люблю как родного отца.

Дарси растерянно промямлила:

– Оу, у меня нет слов.

Амелия вздохнула и посмотрела в окно:

– Знаешь, Дарси, иногда мы остаёмся в неведении о самых важных вещах. Но это не значит, что они менее значимы. Я, конечно, не могу изменить прошлое, но я могу быть благодарной за настоящее. Мама и я заслуживаем этой лучшей жизни, даже если она окружена тайнами.

Дарси кивнула, понимая, что у каждого своя история и своя истина. Порой важно просто быть рядом, не задавая лишних вопросов. Теперь между ними возникла невидимая, но прочная нить понимания.

Амелия поинтересовалась:

– Расскажи о себе. Кто твои родители, есть ли в вашей семье кто-то ещё помимо тебя? Может, есть парень или очень близкий друг?

Дарси ответила:

– Эм… Мой папа Итан Эванс, частный архитектор. Сейчас он работает над крупным проектом в Лондоне. Я всё детство росла с ним и не помню таких моментов, чтобы он бросил меня, когда я нуждалась в его присутствии рядом. Он всегда и во всём меня поддерживает. Впрочем, как и мой лучший друг Джек.

Амелия задала следующий вопрос:

– А что насчёт твоей мамы?

Внезапная боль от нахлынувших воспоминаний пронзила Дарси. Она не была готова рассказывать о матери, ведь воспоминания о её смерти до сих пор ранили сердце. Она давно свыклась с мыслью о потере, но не хотела делиться этим с каждым встречным.

Амелия заметила это:

– Ты избегаешь тему о своей маме? Прости, если задела тебя, – сказала она, взяв Дарси за руку. – Давай лучше поговорим о чём-нибудь хорошем. Как тебе мой маникюр?

Дарси внимательно посмотрела на маникюр Амелии. Он был однотонный, в тёмно-коричневом оттенке. Ногти были средней длины с формой острого квадрата.

– Мне нравится, это действительно дорогой маникюр, – честно ответила Дарси.

И это была правда. Она всегда считала, что чем ярче маникюр, тем дешевле выглядит девушка. Многие предпочитают нюдовые оттенки для ногтей, нежели кричащие розовые, жёлтые или зелёные цвета. Конечно, яркий маникюр может выглядеть красиво, если его действительно грамотно сделать, но это не для всех.

Оставшийся час они провели в разговорах, обсуждая всевозможные темы. Когда уроки закончились, Дарси почувствовала сильное урчание в животе. Они отправились в столовую, где их ждал шведский стол. Дарси наложила себе пасту, мидии и греческий салат, а на первое взяла суп-бисквит из овощей с жареным беконом и два кусочка чиабатты.

Амелия тоже не осталась голодной, выбрав для себя блюда по своему вкусу. Они сели за стол и продолжили болтать, наслаждаясь вкусной едой.

– Получается, сегодня у тебя свидание со своим «Леонардо Ди Каприо»? – спросила неожиданно Бейкер.

Дарси чуть не поперхнулась от заданного ей вопроса, но быстро взяла себя в руки и улыбнулась.

– Это не свидание, – объяснила она, стараясь не показать смущение. – Мы просто прогуляемся с ним, как в старые добрые времена.

Вдоволь насмеявшись и доев свою еду, они направились к корпусу. Обнявшись на прощание друг с другом, разошлись по разным комнатам и условились встретиться завтра утром в уютной кофейне рядом с академией.

Вы, наверное, подумали, что у них полно свободного времени после занятий, и вы абсолютно правы. Обычно у них максимум три занятия в день, хотя чаще всего их всего одно или два, после чего следуют различные факультативы. Полное расписание им объявят только через неделю, и это значит, что у них еще есть время освоиться и привыкнуть к новому ритму жизни.

Вернувшись в свою комнату, она заметила, что её соседки еще нет. С облегчением выдохнув, она вспомнила о своём обещании позвонить отцу. Набрав его номер, она начала считать гудки: раз, два, три, четыре…

– Привет, дочурка. Ну как ты, как прошёл твой первый день? – раздался его знакомый и тёплый голос.

– Привет, папа. На удивление, он прошёл гораздо краше, чем я себе представляла. Кажется, у меня появилась новая подруга, тьфу-тьфу-тьфу, чтобы не сглазить.

– Родная моя, это прекрасно. Я рад, что наконец-то слышу твой весёлый голос, – сказал папа, и в его словах чувствовалась радость. – Только вчера тебя туда отвёз, а уже скучаю.

– Я тоже скучаю, папочка. А как у тебя дела? – спросила Дарси, ощущая волну тепла.