Перед смертью

– Знаешь, мне часто снится один и тот же сон. Мне лет четырнадцать, мы с мамой гуляем по песчаному берегу и беседуем о всяком. Я хочу, чтобы это длилось вечно. Но потом она исчезает. Она зовёт меня, я слышу её голос, но не могу найти её. Начинается сильный ветер, и я вижу отца, но, как только я бегу к нему, он растворяется. Боль пронзает всю мою душу, и я задыхаюсь от слёз. Издалека я замечаю силуэт – это ты, Джек. Я прошу тебя остаться рядом, но ты тоже уходишь, следом за моими родителями, произнося: «Я ждал тебя, ждал того дня, когда мы сплетёмся одной нитью. Я слишком долго ждал, и потому ухожу». Я кричу… кричу так громко, но никто не слышит. Просыпаясь, я понимаю, что это был всего лишь сон. Но он не напрасен. Он открывает мне глаза на мой самый главный страх – потеря близких. Я уже потеряла мать и не хочу потерять тебя и отца.

– Шшш, – прошептал я, поглаживая её по плечу. – Ты никогда не потеряешь меня.

– Никогда не говори "никогда", – её голос был дрожащим, как и её сердце.

– Это всего лишь сон, дурной сон, питающийся твоим страхом. Но твой страх не имеет власти над нашей реальностью. Я буду твоим лучшим другом до тех пор, пока ты сама не захочешь прекратить это общение, – обняв её крепче, я чувствовал, как её тело постепенно расслабляется.

Её слёзы впитывались в мою рубашку, и я чувствовал её тяжёлое дыхание. Я попросил её приподняться и посадил её между своих ног, так, чтобы ей было удобно. Она сидела, прижав ноги к груди, словно маленький комочек, отчаянно нуждающийся в теплоте и защите. Я обнял её, укутывая нас обоих в плед. Мы молчали, наслаждаясь обществом друг друга. Лёгкий ветерок поднимал её локоны, щекоча моё лицо. Время казалось остановилось; этот момент был вечным и безмятежным.

Прошло около получаса. Я начал замечать, как она дрожит от холода, её зубы постукивали. Без колебаний я принял решение собираться обратно. Мы осторожно собрали наши вещи, задушив последний отблеск дня в нашей памятной вечерней прогулке.

Стоя на пороге её комнаты, мы одновременно услышали приглушенные стоны. Кажется, это была её соседка со своей девушкой. "Всегда было интересно понаблюдать за сексом двух лесбиянок," мелькнула у меня мысль.

– Ну что, зайдём вместе? – с улыбкой на губах прошептал я.

– Очень смешно. Если мы войдём, Грейс нам глотки перегрызёт. Может, постоим здесь или пойдём к тебе? – её ответ заставил меня задуматься.

Что-то во всём её поведении казалось иным, что-то изменилось. Она стала как будто другой – более живой, более настоящей. Накопив все свои сомнения, я решил задать вопрос:

– Что происходит?

– О чём ты?

– Ты прекрасно меня понимаешь.

Она сделала глубокий вздох и, посмотрев мне в глаза, заговорила:

– Джек, я просто хочу стать нормальной. Хочу снова открыться этому чудесному миру. Хочу снова открыться тебе. Устала бояться, устала бороться за своё душевное спокойствие, которое только разрушала своими действиями. Я хочу наконец дать себе шанс быть счастливой. Быть счастливой рядом с тобой. Ведь только когда у тебя есть кто-то, с кем ты можешь разделить радости этой жизни… лишь тогда ты по-настоящему счастлив. Поэтому я сделаю всё необходимое сегодня, а завтра посмотрим. Хочу начать жить здесь и сейчас, а не копаться в воспоминаниях, которые одиннадцать лет причиняют мне боль. Да, ужасно видеть смерть, особенно смерть того, кого ты любил. И если бы у меня был шанс повернуть время вспять, солнце до сих пор светило бы в жизни моей мамы, – сказала она со слезами на глазах.

Я застыл на месте, глядя на неё томным взглядом, искренне не веря её словам. Оказалось, она нуждалась во мне куда сильнее, чем я мог себе представить. Я приблизился к ней вплотную и нежно коснулся губами впадинки у её виска. Она обвила руками мою шею и прижалась щекой к моей груди. Её дыхание было настолько тёплым, что каждый её выдох вызывал напряжение в моих мышцах.

Поглощённые нашим разговором, мы и не заметили, как стоны за дверью стихли. Она открыла дверь в комнату, чтобы удостовериться, что все посторонние звуки прекратились, и избежать неловкости. Увидев полуобнажённую Софи, будто бы спрятавшуюся за дымом у открытого окна, она немного замялась, но всё же вошла в комнату, наполненную запахом табачного дыма.

– Какого хрена, Дарси? Надо предупреждать, что ты приведёшь своего парня, – раскраснелась от неожиданности Софи.

– Да успокойся, – ответил я, – Ты так орёшь, будто я никогда не видел женскую грудь. Она у тебя ничем не отличается от сисек порноактрис. – усмехнулся я, пока Софи увлечённо натягивала одежду.

– Ну ты и придурок, – ледяным тоном прокомментировала Грейс.

– Не обольщайся, тебе это не поможет, – фыркнул я в ответ, чувствуя нарастающее раздражение.

Чувство, что мне здесь не рады, не покидало меня, но это мало меня волновало. Посмотрев на Дарси, я спросил:

– Я пойду?

– Давно пора, – ответили Грейс и Софи в один голос, явно с облегчением.

– Я не у вас спрашивал, – парировал я. Обратившись к Дарси, я заметил её беспокойство, стало мне тревожно. – Всё в порядке?