Перед стеной времени

Космические катастрофы можно исключить. Они находятся за теми пределами, которых достигает мысль. Изменения, наблюдаемые на Земле, дают вполне достаточно пищи для размышления. То, что они становятся измеримыми, причем одни сутки – уже значимая для них величина, свидетельствует о высокой скорости потока. Вероятно, такое происходило часто, может быть, даже периодически, в том числе и тогда, когда человека еще не было.

Более точных сведений на этот счет, чем те, которыми мы располагаем сейчас, можно ожидать от астрономии, геологии и палеонтологии, а за их рамками – пожалуй, от астрологии.

135

В этой связи усилия, направляемые на вычисление или покорение абсолютного времени, возвещают важную дату. Они представляют собой попытку подчинить и историческую, и биологическую хронику системе истории Земли, которая охватывает во временном отношении как весь поток в целом, так и его минимальные компоненты.

Для этого предприятия не годятся ни природные, ни механические часы. Требуется строительство нового хронометра – часов стихийных. На вопрос о времени Земли в состоянии ответить только сама Земля, причем как своей массой, так и своей материей. То, что этот вопрос возник, причем возник именно сейчас, знаменует, повторимся, важное событие, при котором, несмотря на все интеллектуальные усилия, детерминирующий характер продолжает преобладать над свободой воли.

Как известно, все революции стремятся заново датировать время, однако здесь речь идет о революционном времяустановлении уже не мирового уровня, а уровня Земли. Это касается планеты, даже космоса как такового. Все другие времяисчисления будут специализированы и одновременно уточнены вследствие установки новой нулевой точки. Не исключено, что она даже позволит сделать заключения относительно конца времени. Так или иначе, событие, о котором мы говорим, обладает принудительной силой не потому, что сопряжено с более продуманными процессами, чем предыдущие подобные явления, но в силу своей планетарной революционности. Эта особенность, опять же, свидетельствует о включенности всемирно-исторических намерений в планетарно-исторические. Даже самое мощное политическое течение неизбежно иссякнет, как только покинет это русло.

Абсолютное времяисчисление, введение которого связано с ожиданием получения сведений особого характера, по своему охвату превосходит не только историю человека и не только историю жизни, но даже историю неживой природы, однако способно развиться в сложную и точную измерительную систему. Следовательно, можно предположить, что благодаря ему мы глубже проникнем в суть происходящих перемен, чем нам позволяет исторический опыт – сокровищница воспоминаний об одном кратком мировом часе.

136

Новые часы – не только новый хронометр; они воплощают новое сознание времени, новую временную волю, которая находится в процессе инструментирования. Сквозь их призму будут пересмотрены и текущие процессы, и прошлое.

Вероятно, развитие стихийных часов приведет к усовершенствованию тех представлений о филогенезе, которые сложились в результате выдающейся духовной работы на протяжении последних двух столетий и уже меняются, как говорилось выше, – не столько в отношении формальной последовательности элементов, сколько в отношении цикличности.

Абстрактно-механическое восприятие времени соответствует взгляду на жизнь, движущуюся от истока, как на поезд, который катится по рельсам от одной шпалы к другой. Станции сменяются неощутимо для путешествующих, но заметно с точки зрения длительной эволюции этого процесса. По сути же, ни станций, ни остановок нет. Есть только движение.

Картина выглядит совершенно иначе, если во времени обнаруживаются качественные элементы. Для сравнения можно вернуться к астрологическому мировосприятию: здесь движение происходит не от цифры к цифре, не от шпалы к шпале, а от дома к дому, и вместе с домами меняется порядок, что ощутимо и вызывает удивление.

На этом примере можно представить себе путешествие, большая часть которого протекает на станциях, а не в процессе езды. Конечно же, на этих станциях «происходит» всякое: там едят и пьют, живут и умирают, торгуют и заключают сделки, там может протекать то, что мы называем историческими, а также доисторическими событиями. Все это относится к биологическому виду.

В сказке о Синдбаде-мореходе есть превосходный пример такого состояния. Путешественники попали на остров, где, к их радости, бьют многочисленные источники и растут фрукты. Кто-то гуляет по берегам, кто-то стирает одежду, кто-то готовит пишу. Между тем на самом деле этот остров есть не что иное, как огромная рыба, так долго пребывавшая в покое, что на ее спине выросли деревья. Теперь же, потревоженная разведенным огнем, она зашевелилась и нырнула в пучину. Глубокий смысл этой картины заключается в выявлении причинной зависимости человеческих действий от космического движения. Как известно, наши астрологи тоже считают, что эра Рыб подходит к концу, и в огне недостатка нет. От этого явно следует ожидать чего-то большего, чем просто супчик.

137