Перед вызовами времени. Циклы модернизации и кризисы в Аргентине

В конкретном плане указанная программа (так называемый «План Весна»), обнародованная X. Сурруилем 3 августа 1988 г., включала следующие основные моменты: девальвация аустраля на 12 %, замораживание цен до 15 августа и установление их предельного роста до октября 1988 г. в размере 5 % (это было примерно в 7–8 раз меньше существовавшего до августа уровня инфляции); сокращение с 18 до 15 % налога на добавленную стоимость; сохранение двух обменных курсов аустраля в отношении доллара («коммерческого», или официального, и «свободного», который устанавливался на 20 % ниже), причем если экспорт сельскохозяйственной продукции должен был рассчитываться по официальному курсу, то импорт (за исключением топлива) – по «свободному», а экспорт промышленных товаров – пополам по тому и другому курсу [21] . Одновременно были снижены таможенные пошлины по 3 тыс. позиций (шаг в сторону более «открытой» экономики), на 30 % повышены – с последующим замораживанием на 60 дней – тарифы на услуги компаний госсектора, на 25 % увеличивалась заработная плата их рабочих и служащих. С целью большей рационализации деятельности государственных предприятий было организовано «добровольное» увольнение 30 тыс. работников, а также были приняты меры по ограничению федеральных расходов, включая свертывание ряда дорогостоящих проектов и резкое сокращение (на 5 тыс. единиц) парка служебных автомобилей143.

«План Весна» стал логическим продолжением «Плана Аустраль», с тем же упором на антиинфляционные меры144. Правительство радикалов в очередной раз (в данном случае – последний до президентских выборов 1989 г.) с помощью своего рода «финансового шока» предприняло попытку «сбить» инфляцию и стабилизировать положение в стране. Руководство ГРС разыграло свою последнюю карту в экономической сфере и тем самым окончательно определило основные направления хозяйственной политики до конца президентских полномочий Р. Альфонсина.

Принятая программа не носила структурного характера и не содержала принципиально новых идей и подходов. Речь шла о монетаристских попытках выйти из застоя на путях производственной рационализации, поощрения экспорта промышленных товаров и уменьшения государственных расходов. Соответственно и результаты были вполне ожидаемыми. Чрезвычайно высокий уровень инфляции накануне принятия «Плана Весна», резкое повышение тарифов и значительная девальвация аустраля негативно сказались на материальном положении большинства аргентинцев: в 1989 г. реальная заработная плата снизилась на 20 % (см. табл. 3.3). Определенный урон понес и аграрный сектор, поставленный – вопреки правительственным заявлениям – в сравнительно менее благоприятные макроэкономические условия, нежели промышленность, ориентированная на экспорт. Именно поэтому представители этих двух сегментов аргентинской экономики по-разному отнеслись к «Плану Весна». Промышленники (в своем большинстве) в той или иной степени его поддержали, аграрники единодушно подвергли критике [22] .

Неожиданно кабинет Р. Альфонсина получил поддержку за рубежом. В пользу «Плана Весна» высказались международные финансовые организации и банки – кредиторы Аргентины, усмотревшие в новой антиинфляционной программе намерение правительства по возможности следовать рекомендациям МВФ и Всемирного банка и выполнять свои обязательства по обслуживанию внешней задолженности. И в период подготовки «Плана Весна», и сразу после его принятия Буэнос-Айресу были предоставлены значительные кредиты и займы. МВФ одобрил заем в 1,2 млрд дол., а министерство финансов США – в 500 млн дол. Деловые круги расценили эти действия как акт поддержки политики радикалов, в результате чего акции 72 из 74 компаний, котировавшиеся на столичной Фондовой бирже, подскочили в среднем на 20 %145.

Естественно, положительную реакцию «План Весна» встретил в руководстве правящей партии. Лидеры радикализма высказались в том смысле, что программа продиктована необходимостью остановить инфляцию и, несмотря на ее недостатки и несовершенства, может стабилизировать хозяйственное положение и подготовить почву для последующего экономического роста. Как важный позитивный элемент было воспринято взаимопонимание, достигнутое правительством с большой группой промышленников. По мнению сенатора-радикала Эктора Васкеса, план «вселил надежду» в аргентинцев, смертельно уставших от галопирующей инфляции146.

Совсем другую оценку «План Весна» получил в лагере оппозиции. Критики «справа» – прежде всего лидеры партии Союз демократического центра (СДЦ)  – охарактеризовали правительственную программу как еще один шаг к политике дирижизма, которая неминуемо потерпит провал и заведет страну в «трясину глубокого политического кризиса». Депутат конгресса от СДЦ Мария Хулия Альсогарай (дочь лидера партии) заявила, что принятые меры не сдержат инфляцию и лишь ухудшат положение «среднего класса». С близких позиций критиковал программу и лидер Прогрессивно-демократической партии (ПДП) Альберто Натале, заметивший, что «правительство хочет потушить пожар, подливая масло в огонь»147.

С развернутой критикой «Плана Весна» выступили главные политические оппоненты радикалов – перонисты, часть руководителей которых громогласно назвали его « агрессией против трудового народа ». Экономисты из ХП в качестве основного недостатка хозяйственной программы ГРС выделили ее ориентированность не на расширение внутреннего рынка, а на поощрение промышленного экспорта, что, по их мнению, должно было привести к «сокращению масштабов национальной экономики» со всеми вытекающими отсюда негативными социальными последствиями. Не остался в стороне от развернувшейся дискуссии и бывший в то время депутатом Национального конгресса Д. Кавалло (будущий «творец аргентинского неолиберального чуда»), который предрек, что план правительства радикалов не будет иметь успеха на перспективу, хотя и может в краткосрочном плане снизить уровень инфляции148.

Критика официального курса во многом была справедливой. Правительство не сумело выправить ситуацию и решить кардинальные проблемы национального развития. Пример тому – сохранение хронического бюджетного дефицита, унаследованного от прошлых времен и подрывавшего финансовую стабильность государства. Ни «План Аустраль», ни «План Весна» не привели к ликвидации дефицитности государственной бюджетной системы. Более того, в 1987–1988 гг. первичный дефицит достиг угрожающих размеров порядка 4–5 % ВВП (см. табл. 3.4).