Передача лампы

Ошо, ты сказал, что мастер подобен небу, кажется, что он есть, но его нет.

Я думаю, я есть, значит, я есть.

Является ли это единственным отличием между просветленностью и непросветленностью?

Это одно из самых важных различий. В западной философии всего несколько имен, более значимых, чем имя Декарта. Вся философия Декарта основана на единственном утверждении: «Мыслю, следовательно, существую».

Но, безусловно, оно очень незрелое, потому что вы не думаете без остановки, но вы существуете; вы не думаете, когда спите, но существуете; вы можете находиться в коме, вы не думаете, но вы существуете.

«Я думаю, что я есть, следовательно, я есть». Думание кажется самой значимой частью. Это умозаключение из мысли «я есть», но что случается, когда вы не думаете? В медитации не будет думания. И те, кто медитировал тысячи лет… нужно сравнить их переживания. Они говорят: «Когда мышление останавливается, тогда я есть», — прямо противоположно Декарту, потому что мышление — это беспокойство. И когда вы вовлечены в мышление, вы вовлечены во что-то объективное, а вы не объект.

Когда все мысли исчезли и вы сидите тихо, ничего не делая, Восток говорит: «Впервые вы знаете, что вы есть, потому что теперь нет никакого объекта, отвлекающего вашу осознанность. Вся ваша осознанность водворилась в центре, в сердце».

И это не умозаключение, это не «следовательно…». Декарт говорит: «Мое существование — это логическое умозаключение: я мыслю, следовательно, я существую». Это не экзистенциальное переживание, это логическое умозаключение. Восток говорит: «Когда нет мыслей, вы переживаете то, что вы есть». Нет никакого «следовательно…».

Высказывание Декарта можно опровергнуть, потому что это всего лишь логическое умозаключение. Его так легко опровергнуть, а он стал одним из отцов западной философии! Так легко опровергнуть его, потому что, когда вы спите, вы существуете — а вы не думаете. Даже когда вы просто прогуливаетесь, вы не думаете.

Если Декарт прав, тогда человек будет в непрестанных заботах: ему придется постоянно думать — «Я мыслю», — чтобы поддерживать свою жизнь. В тот момент, когда он забудет об этом, ему конец.

Было бы более зрелым сказать: «Я существую, следовательно, я думаю. Я существую, следовательно, я вижу сны. Я существую, следовательно, я медитирую». Тогда открыты все возможности. Тогда вы можете делать многое, все: «Я существую, следовательно, я молчу».

Я могу быть просто моей есть ностью, ничего не делать. Не нужно ничего, чтобы это доказать, мое существование самоочевидно. Вот что Декарт упускает. Он пытается доказать самого себя.

Это напоминает мне одну суфийскую историю, которую я рассказывал вам много раз, но в этих историях так много аспектов, так много подтекстов.

Мулла Насреддин сидит в кофейне и как всегда хвалится всем подряд: нет никого, кто сравнился бы с ним в щедрости.

Кто-то и скажи: «Мулла, мы допускаем твое хвастовство по любому поводу, но что касается щедрости — мы не видели ни одного ее доказательства. Мы дружим долгие годы. Ты пьешь кофе и никогда не расплачиваешься по счету — платят другие. Мы много раз приглашали тебя в гости, ты же ни разу нас не приглашал. Даже скупец подумал бы об этом. И тем не менее у тебя хватает наглости: „Я самый щедрый человек в этом городе“».

Он ответил: «Тогда пойдем, все, все, кто здесь есть, все идут ко мне ужинать! Закройте кофейню! Хозяин, прислуга — все идут».

Процессия из пятидесяти или шестидесяти человек направилась к дому Муллы Насреддина. Он шел впереди, шел с огромным воодушевлением. Но по мере приближения к дому он начал слегка колебаться. Он засомневался.

Остановившись перед домом, он обратился к людям: «Пожалуйста, послушайте. Вы все женаты и знаете… У меня тоже есть жена. Утром она отправила меня купить овощей, а я не вернулся домой. Весь день я судачил то тут, то там. Я поел с друзьями, потом сидел с вами в кофейне.

Я совсем забыл про овощи. Она, должно быть, злится. А вы знаете, я простой человек. И теперь понимаю: шестьдесят человек приглашены на ужин, а в доме, честно говоря, ничего нет. Поэтому подождите немного. Сначала войду я, чтобы успокоить ее. А потом я впущу вас. Всего несколько минут… будьте добры».

Они ответили: «Мы тебя понимаем. Ступай. Все верно. Чтобы на глазах у шестидесяти человек осыпали оскорблениями — нехорошо. Иди один и разберись сначала со своей женой. Мы ждем».

Он вошел, закрыл за собой дверь и сказал жене: «Пришла вся кофейня… они так настаивали… на ужин. Ты же знаешь, мы бедные люди. А я не принес даже того, что ты просила, потому что у меня не было денег. Как ты справишься? Так что я придумал выход. Пойди и спроси их: „Чего вы здесь ждете? Что вы здесь делаете?“ И не бойся».

Жена ответила: «Но они скажут, что это ты пригласил их на ужин».

Он сказал: «Забудь об этом. Скажи, что меня нет дома».