Передний край (ЛП)

  Комната была такой же, какой он ее помнил, — беспорядок и вчерашний сигаретный дым. Этого было почти достаточно, чтобы оттолкнуть его от нее, потому что после еды, после кино, после секса она автоматически загоралась. Дешевый. Дорого на вид, но дешево внутри. Он наблюдал, как она натянула пару выцветших синих джинсов и сменила носки на пару спортивных туфель, белых с розовой отделкой.

  Она взяла чайник. "Чай?"

  «Когда я пил чай по утрам?»

  Карен разлила растворимый кофе по кружкам, радуясь тому, что он, кажется, успокоился, чувствуя себя в большей безопасности теперь, когда он был почти дружелюбен, желая сохранить его таким, только не слишком сильно. Кэрью смотрел, как закипает вода, и, прислонившись голым локтем к стене, позировал.

  «Я должен быть очень зол на тебя», — сказал он, когда она уже насыпала сахар в свою кружку.

  — Ты хочешь сказать, что нет?

  «Я должен быть». Больше не наклоняясь, стоя рядом, когда она подняла чайник, почти касаясь ее, касаясь ее. — Отчаялся без тебя, ты так думал? Думал о ком-то еще там с тобой, в постели, картина, которая сводит меня с ума? Его колено упиралось в заднюю часть ее бедра, костяшки пальцев мягко скользили вверх и вниз по ее руке.

  Карен отошла, повернулась к нему на расстоянии вытянутой руки и предложила ему кофе.

  — Спасибо, — улыбаясь сквозь слабое мерцание пара.

  Самодовольный ублюдок! Карен задумалась. «Меня спрашивала о вас полиция, — сказала она. — Я не назвал твоего имени.

  — Я думал о тебе, ты же знаешь.

  "Я сомневаюсь."

  "Это так."

  — Это потому, что ты здесь. Если бы тебя здесь не было, ты бы думал о беге, пьянстве, лекциях, о ком-то еще».

  — Ну, — сказал он, потянувшись к ней, засунув руки под рукава ее футболки, попеременно толкая и поглаживая человека, который однажды прочитал статью о массаже, но отвлекся на середине третьего абзаца. — Ну, теперь я здесь.

  Кто-то на улице накричал на собаку, кошку или ребенка и захлопнул заднюю дверь с такой силой, что окно Карен, несмотря на складки пожелтевшей газеты, дребезжало в раме.

  — Послушайте, — сказал Карен, отталкивая его руки и двигаясь по узкой комнате, подбирая вещи и кладя их, стараясь выглядеть деловито, — мне жаль полицию. Действительно. Но теперь я должен идти. Я уже опаздываю на лекцию».

  "Что?"

  Рука на бедре, она посмотрела на него. Незаправленная кровать стояла между ними, из-под смятого одеяла торчала невзрачная мягкая игрушка.

  — Какая лекция?

  «Это не имеет значения».

  — Тогда не уходи.

  — Я имею в виду, тебе все равно, какая разница, на какую чертову лекцию мне идти?

  «Привет, Карен. Успокаивать." О Боже! Пытается улыбнуться, изо всех сил стараясь изо всех сил приложить зубы. Не беспокойтесь! Она открыла дверь в комнату и оставила ее открытой, широко выходя на лестницу.

  Он не двигался.

  Ни один из них не пошевелился.

  Карен молилась о том, чтобы зазвонил общий телефон, чтобы кто-нибудь подошел к двери, почтальон, молочник, продавец стеклопакетов, хоть кто-нибудь, кто-нибудь из ее соседей-квартирантов вернулся. Она подумывала оставить его там и спуститься вниз по лестнице, но знала, что он придет за ней и схватит ее, оттащит назад, прежде чем бросить на кровать. Так уже случалось несколько раз, но тогда все было по-другому, ей это нравилось, они шли вместе.

  — Чего я не могу понять, — сказал Кэрью, — так это почему ты все равно предпочитаешь кого-то вроде этого.

  — Кому-то нравится что? — сказала Карен, поняв, как только эти слова сорвались с ее губ, что ей не следует этого делать.

  — О, ты знаешь… — Он взмахнул руками. "Маленький." Карен покачала головой. — Ты ничего о нем не знаешь.

  — Я видел его в больнице. Снуют в этих наушниках, как и все, белая мышь, белый кролик». Он начал вокруг кровати. — Что он все время слушает? Специальные маленькие кассеты, которые ты делаешь для него? Он похлопал одеяло, похлопал по матрацу, схватил игрушечное животное и бросил его на пол. «Маленькие фантазии. Помню, когда-то хорошо разбирался в них. Фантазия о вагоне поезда. Фантазия о бассейне». Снова близко, низкий горловой голос и этот взгляд в глазах: она знала этот взгляд. «Грабительские фантазии».

  Карен повернулась и побежала, развернулась на перилах и перепрыгнула первые четыре ступеньки, остальные споткнулась. Он схватил ее, прежде чем она достигла дна, бедро уперлось ей в бок, рука быстро зарылась в ее волосы.

  «Хорошо, Карен, — сказал он, — как в старые добрые времена. Как это было раньше».

  «Кто-то что-то имеет против него, этого Флетчера? Это то, что ты думаешь, Чарли? Кто-то с обидой?

  Резник кивнул.

  «Профессиональный или личный?»

  — Не знаю, сэр.

  — Но если бы тебе пришлось угадывать.

  «Флетчер на дне кучи. Начинающийся. Я не должен был думать, что он наступит не с той ноги, втянется в соперничество… этого недостаточно, чтобы оправдать это».

  — Значит, личное?

  Резник снова кивнул.

  — Это… — Скелтон просмотрел лежащие перед ним записи. — …Кэрью.

  «Утверждает, что был в Ирландском центре…»

  «Звучит не по-ирландски».

  — Нет, сэр. Утверждает, что был там до половины второго, без четверти два. Назад домой четверть прошлого. Сразу спать».

  — Когда на Флетчера напали?