Передний край (ЛП)

  Если бы это был сквош, стоило бы выйти на корт одной и полчаса бить мяч об стену. Но перспектива поднимать волан высоко над сеткой, отрабатывая подачу, не привлекала. Она возвращалась в раздевалку и надевала свою толстовку Simple Minds, джинсовую куртку и джинсы. Если она пересекла между тренировочными площадками, было достаточно легко позвонить в общежитие Аманды и узнать, что случилось, что пошло не так.

  Запросы на джазовые записи как раз заканчивались, когда Резник вошел в дом. Услышав фирменную мелодию, он предположил, что Эд Сильвер включил радио и оставил его включенным, вряд ли ожидая, что тот все еще будет там. Но он сидел за кухонным столом, так увлекшись потрепанным экземпляром «Рога » Резника, что почти не поднимал глаз. Майлз, раздвинутый на ширину костлявых колен Сильвера, спрыгнул при приближении Резника и побежал к своей чаше.

  — Думал, ты терпеть не можешь кошек, — сказал Резник.

  — Не могу, — не оборачиваясь.

  Резник сбросил мокрое пальто и прислонил пластиковый пакет с покупками к холодильнику. Остальные кошки были там, кроме Диззи, и Резник прислуживал им перед тем, как смолоть себе кофе.

  "Чашка?" — спросил он Сильвера.

  Сильвер не ответил.

  Штанины брюк Резника ниже колен промокли насквозь, его коричневые кожаные туфли испачкались почти черными пятнами, и он знал, что, когда он их снимет, его носки будут в пятнах краски и почти промокли насквозь.

  «Эта книга, — сказал Сильвер, не отрывая глаз от страницы, — парень, который ее написал, не узнал бы настоящего музыканта, даже если бы кто-то подпрыгнул и укусил его за задницу».

  Резник вспомнил роман о наркотиках и джазе в Нью-Йорке как романтизированный, но читабельный; по крайней мере, это был не Молодой человек с рогом .

  — Это, например. Послушай это."

  Но Резник был не в том настроении, чтобы ему читали. Он оставил Эда Сильвера, выступающего с Radio Three, и пошел в ванную. Раздетый и брошенный в угол, он подумал было сыграть с весами в правду, но решил, что и на это он не способен. По его опыту, такие серые дни, как этот, становились только серее. Одной рукой держась за живот, он шагнул под душ. Так как ему не удалось продать дом, ему пришлось переделать плитку в ванной, кремовые обои начали темнеть и прогибаться там, где они подвергались воздействию воды.

  — Настойчивая, не так ли?

  Открыв глаза, Резник понял, что прямо за открытой дверью стоит Сильвер с книгой рядом.

  "ВОЗ?"

  «Я не знаю, не так ли? Полагаю, тот же самый, что вызывали раньше.

  — Вы полагаете?

  — Мне показалось то же самое.

  "Что ты ей сказал?"

  «Спросил ее, не хочет ли она встретиться со мной позже, купить мне выпить».

  Силуэт Сильвера растворялся в мерцании пластика и пара. "Что она сказала?" — спросил Резник.

  «Непечатный». Он хлопнул книгой по ноге. — Даже в таком дерьме.

  — Она оставила имя?

  "Нет."

  "Число?"

  «Слишком занят вешанием».

  Резник наклонил лицо к струе воды и намылил живот, ягодицы, под руками. Он думал, что Сильвер ушел, но когда Сильвер снова заговорил, голос был так же близок.

  «Другой звонок, какой-то тип, он сказал, чтобы ты перезвонила. Как можно скорее.

  "Здорово."

  "Что?"

  — Сообщил мне, когда я вошел.

  "Забыл."

  "Да. Слишком поглощен этой ужасной книгой.

  — Нет, — сказал Сильвер. «Не так уж и плохо».

  «Этот тип, — сказал Резник, — есть шанс, что он оставил имя?»

  — Скелтон, — сказал Сильвер. «Записал куда-то номер. Арендатор. Он порылся в карманах. — Знай, что я где-то здесь его раздобыл.

  Но Резник уже выключил воду и выходил из душа, потянувшись за полотенцем; число, которое он знал наизусть.

  Общежитие было построено вокруг центрального двора из темного остроконечного кирпича и одинаковых окон, а тропинка вела к нему через травяной луг от самого университета. Только полицейские машины, припаркованные у внутренней кольцевой дороги, не были идеальными. Резник кивнул одному из судмедэкспертов, который уходил, следуя указаниям констебля, стоявшего внутри, чтобы отпугнуть любопытных.

  «Инспектор в кадре», — ухмыльнулся криминалист с видеокамерой. Резник стоял на месте, пока мужчина приближался к кровати, а затем удалялся. Суньте им в руки видеокамеру, и вдруг они Альфред Хичкок.

  — Извините, сэр, — сказал Резник. «Пришел, как только смог».

  — Не волнуйся, Чарли. Скелтон бросил пару белых хлопчатобумажных штанов, которые держал в руках, в пластиковый конверт и оставил его наклеивать и запечатывать. — Почти закончил.

  Комната выглядела так, словно попала в эпицентр бури. Книжные полки были сорваны со стен, книги разбросаны по земле. Постельное белье было почти где угодно, только не на кровати. Обувь, спортивная сумка, предметы одежды; тюбик зубной пасты, застрявший внутри кроссовок. Бумага формата А4 с четким почерком фиолетовыми или зелеными чернилами, диаграммы, предназначенные для предоставления сравнительных данных об уровнях занятости, получении жилищных пособий.

  — К счастью, девушка нашла ее именно тогда, — сказал Скелтон, подходя к нему. «Несмотря на это, она потеряла чертовски много крови».