Передовой отряд смерти

Постепенно спускаются сумерки. Ваак решает завернуть в Мекенскую, и мы теперь едем вдоль канала в одиночестве.

Нашу бронемашину немилосердно трясет — скоро и резины на ободе не останется.

Вдали видим, как в небо поднимаются осветительные ракеты, доносятся глухие разрывы бомб. Но мы потихоньку продвигаемся вперед, делая частые остановки, и ужасно рады, когда добираемся до постов нашего боевого охранения.

После того как мы доложились нашему командиру роты оберлейтенанту Айку, едем получать новую шину. Ехать надо куда-то к вокзалу. Так как все карты у командира нашей разведгруппы унтер-офицера Ваака, мы понятия не имеем, где этот вокзал находится.

Но тут как раз появляется сам Ваак, а за его бронемашиной едет грузовик с семью пленными русскими солдатами — они пожелали ехать именно с ним и ни с кем другим.

Проехав несколько сотен метров, останавливаемся — все, больше ехать невозможно. Мы и так проехали на драной покрышке добрых полсотни километров! Теперь обод уже почти оголен. Унтер-офицер Ваак дальше едет один и 20 минут спустя возвращается с новой покрышкой.

Мы тем временем закусили бутербродами. За весь день это мой третий по счету бутерброд. Покрышку ставим уже в темноте. Пленных русских, которых мы доставили сюда, пересаживаем на грузовик к семерке их соотечественников, сидящих сейчас в кузове. Этот грузовик с пленными передан под охрану.

После этого мы вместе едем в роту, к этому времени расположившуюся в Ершской.

Здание вокзала в станице объято огнем. Ставим наши бронемашины между двух рядов деревьев.

Всего за сегодняшний рейд мы одолели 200 километров и страшно устали.

Водитель приносит из полевой кухни кофе, сливочное масло и колбасу, съедаем еще несколько бутербродов, затем маскируем бронемашину и после этого ложимся спать.

Я так вымотался, что даже не было сил укрыться чем-нибудь.

Расход боеприпасов за сегодняшний рейд: 10 обычных бронебойных снарядов, 10 бронебойных снарядов с разрывным зарядом.

29 августа 1942 г

Рано утром мы разбужены взрывами бомб. И тут же в 6 утра подъем, но мы не встаем, снова засыпаем, однако уже несколько минут спустя нас будят русские бипланы, с бреющего обстрелявшие нас. Тут уж поневоле вскочишь! Раздается команда: «Приготовиться к маршу!» Это означает еще, что нам необходимо заправиться.

Но канистры с бензином нам приходится буквально вымаливать. У Штабана только 200-литровые бочки. Все выстроились в очередь, переливка горючего в канистры занимает черт знает сколько времени.

На дороге, несмотря на ранний час, полно частей 23-й дивизии, в составе которой мы на данный момент действуем.

Наша 13-я танковая где-то очень и очень далеко позади.

Нам предстоит вновь возглавить колонну, а тут как назло спустила шина, приходится подкачать, потом нагонять своих по той же дороге, по которой ехали вчера в разведку. Унтер-офицер Ваак на мотоцикле следует впереди.

Примерно через 25 километров мы догнали своих и, встроившись впереди бронетранспортера, продолжили марш. 23-я пехотная дивизия в Мекенской. Наш батальон продвигается дальше все время вдоль канала.

Впереди наша разведгруппа Зимона. Проезжаем 15 километров в направлении Николаевской, и батальон маскируется у канала, благо деревьев достаточно.

Мы снова едем в разведку. С лейтенантом Гляйзом едем до Николаевской, Гляйз въезжает в село, но его с гор обстреливают русские. Мы поэтому, сделав солидный крюк влево, отъезжаем в пески за селом. Местность здесь очень холмистая, сплошные дюны, песок, поросший травой и бурьяном. Передвигаться приходится в особом режиме — иначе колеса нашей бронемашины вязнут в песке. Расход горючего при такой езде чудовищный.

Здесь всего лишь редкие колхозы да хатки пастухов, которые пасут овец. Вот в одном из таких колхозов мы и останавливаемся. Местные жители, бросая робкие взгляды, подходят ближе. Один из них сообщил нам о местонахождении партизан.

Об этом мы сообщаем по рации, и тут же поступает сообщение от Зимона и Гляйза. Гляйз докладывает: «Противник в районе железной дороги, два взвода танков и т. д.». Гляйз собрался взорвать железнодорожные пути, необходимо выслать зенитное орудие.

А мы еле-еле тащимся по пескам.

Около полудня доезжаем до еще одного колхоза, там обзаводимся молоком, умываемся и едим.

Хотя батальон должен был последовать за нами, он почему-то до сих пор торчит у канала. Согласно сведениям, полученным от местных жителей, примерно в 15 километрах находится мост через Терек.

Едем в указанном направлении и останавливаемся у перекрестка. Здесь начинается крутой спуск, видна железная дорога, до нее километра 3–4.

Ваак и Вестфельд вылезают, идут на наблюдательный пункт, откуда изучают обстановку. Все данные тут же передаем по рации.

Непрерывно курсируют грузовики и другая техника.

Горючего у нас в обрез, далеко ехать не можем, поэтому елозим вдоль сопок. Между тем уже 16 часов, и по радио поступает приказ о возвращении.

Кратчайшим путем едем назад, постепенно темнеет.

Возле Мекенской видны воронки от бомб.

Когда мы подъезжаем к каналу неподалеку от Николаевской, уже совсем темно.