Перегной

Акционеры располагались на крыше реконструируемого торгового центра. Точнее областного универмага постройки полувековой давности. Но новые времена принесли новые названия и теперь на этом полуразрушенном бастионе, местами ободранном от штукатурки как липка от коры уже укоренились огромные неоновые буквы вывески "Торговый центр". Пять этажей, стены с колоннам и вычурной лепниной. Сейчас от постройки того времени остался лишь фасад, выходящий на площадь. Все остальное было снесено и вместо него, за счет дополнительно порушенных во дворе построек детского сада и пожарной части была возведена огромная бетонная коробка современного торгового заведения – поражающая своими размерами огромная и пока пустая утроба.

Поднимаясь по ней на крышу я глядел на неотделанные шершавые стены, валяющиеся по углам обрывки каких-то кабелей, наспех, временно привешенные к потолку, еще не закрепленные как надо огромные короба вентиляции и чувствовал себя ничтожным микробом в пустом и голодном брюхе невиданного зверя, живущего в невероятных размеров зоопарке. Зверя, давно уже прирученного и смирившегося со своей участью. Он лежал на боку и ожидал кормежки. И скоро, очень скоро, с открытием, закипит, забурлит, зачавкает в его утробе пищеварительный процесс под названием торговля и товарооборот. И из пасти будут бесконечно срыгиваться довольные покупатели. Когда нибудь срыгнусь и я, мне как раз диван нужен.

Сегодня, из-за шествия, стройка не работала. Милиция, подстраховавшись, согнала и вывезла отсюда всех строителей и стройка стояла пустая, огороженная забором, прикрытая от глаз строительными лесами с натянутой на них сеткой.

На крыше было человек 15 практически неотличимых от Олега молодых людей. Выделялся пожалуй только крепкий, в черной футболке и бандане парень. Если все вяло бродили, сидели или полулежали на рюкзаках то этот оживленно разговаривал с кем-то по телефону, расхаживал и жестикулировал. Сереги не было видно.

Привет – подошел я к парню в бандане когда он убрал телефон – а где Сергей?

- Какой Сергей – наморщил он лоб – а, Сергей. Слушай ты ведь Марат, журналист? Привет, я Николай, типа старший здесь, ххэээ – он как-то нервно и по-козлиному засмеялся. – Сереги сегодня не будет. У него какое-то личное дело. Он позвонил, сказал что мол то да сё, в общем без него управимся хээээ.

- Ты типа располагайся тут, осматривайся. Скоро педики подойдут, тогда и начнем.

- Что начнете, то Николай?

-Ххээээ, да так, типа «акцию», ничего особенного. Покидаемся типа бутылками с кетчупом, покричим «Пидоры не пройдут».

-А если голову кому-нибудь пробьете?

-Да ты не волнуйся, хххээээ, все продумано. Во-первых бутылки небольшие, пластиковые, во вторых без крышек. И он указал рукой на фронтальную сторону периметра крыши. Там, по бортику, действительно были расставлены кучками маленькие двухсотграммовые пластиковые бутылки с кетчупом. Крышки с них были сняты и валялись тут же, собрать их в пакет никто не удосужился. Все было неопрятно и как-то по-разгильдяйски. Акционеры пили пиво. Захотев в туалет тут же, чуть в стороне мочились, курили, окурки бросали в растекающиеся лужи мочи. Запах их нисколько, казалось, не заботил.

Еще бы, какой нафиг запах, какая нафиг чистота и санитария, если мальчики играют в революцию. Походу они считают, что когда революция свершиться все станет чисто само собой. Или свергнутые и побежденные все быстренько уберут, потом подотрут прыщавым революционерам жопы и эмигрируют? Оглянувшись я увидел Олега, который в компании таких же чмырей и одной девчонки с кольцами в ноздре пил, из горлышка, пиво. Пиво кончалось и судя по унылым лицам купить еще было не на что.

- Ну я тут похожу пока по крыше, посмотрю откуда лучше наблюдать.

- Ага, давай, - заулыбался Николай,- я типа тебе скажу, когда типа это стадо будет подходить, ххэээ.

Я отошел в сторону и стал набирать номер Сереги. Серега не отвечал.

Выбрав удобное место я уселся на рулон рубероида, вынул из кармана фотоаппарат и стал, сквозь видоискатель, определять лучшие точки будущей съемки. Нужно было постараться избегать участков в тени, столбов с проводами и рекламных растяжек.

- А тут вообще-то нельзя снимать, - я опять услышал за спиной голос Олега.

- С чего бы это баня пала?

- Ты пойми, Марат, - назидательно и важно, как умудренный опытом сержант новобранцу начал проповедь Олег – это акция! Слово акция он произнес так значительно, как будто понимал под ним запуск корабля к далеким и неведомым мирам.

- Ты пойми, Олег – еще более назидательно, с издевкой ответил я – я журналист, я сюда не поглазеть пришел, а репортаж делать. Я буду снимать шествие, на вас мне чихать. Вас, если вы этого опасаетесь, уверяю, снимать я не буду. Я еще хотел добавить что фоторяд протестующих дебилов я спокойно могу найти в Интернете в любом фотобанке, и ни один читатель не заметит подмены. Ибо это все равно, что заметить подмену одного десятка инкубаторных яиц на другой.