Перегной

Далее, за девками и располагалась собственно привлекшая меня конструкция. Это был деревянный, высотой метров 5 конусный постамент, тщательно задрапированный коричневой портьерной тканью. Он сходился от основания вверх конусом и от верха до низу, с расстоянием у основания метра в полтора еще был обтянут красными лентами. На самом верху постамента располагалась площадка, на которой восседало отвратительное нечто, изряженное в пух и прах, напомаженное и наплюмаженное. В синем в блестках платье, обтягивающем костлявую мужскую фигуру, в перьях, в огромном головном уборе из поролона в виде сердца. Впрочем сшитом настолько безыскусно что убор вполне мог сойти и за чью-то огромную, целлюлитную, нахлобученную на башку жопу.

К ногам восседавшего на вершине недоразумения сиротливой кучкой были навалены такие же как у культуристов внизу, но разломанные звенья от цепи, по всей видимости символизирующие освобождение педерастов от векового гнета. На них стояла плетеная корзина, в каких обычно фотографируют котят. Существо время от времени оттуда черпало презервативы и разбрасывало их вокруг жестами сеятеля.

Окончив сев, оно вскакивало и начинало под музыку бесноваться, дрыгать руками и ногами пытаясь, видимо, завести толпу теснящуюся по тротуарам. Толпа изумленно взирала на творящее безумный шабаш уёбище и посмеивалась.

Вообще этот пидорский король был настолько жалок и комичен, что напоминал скорее Отца Федора на скале возле замка Тамары, радующегося бегству и колбасе, нежели представителя людей, ликующих по поводу признания их политической силой. Но беснования его были настолько неистовы, настолько остервенелы и дики, что вместе со всей этой движущейся кодлой – бронзовыми педерастами с цепью, розовыми лесбиянками, коричневой задрапированной горой являли собой некий апокалиптический ужас. И осознав это, я вдруг понял, что передо мной не комическое бродячее шапито и даже не огромная куча дерьма, как казалось ранее – передо мной набухший гноем, гигантских размеров чирей, готовый вот - вот лопнуть, прорваться, выплеснуться наружу и потопить, задушить, затравить все вокруг своим мерзким зловонием. Покрыть мой солнечный город своей липкой, с запахом падали, заразной и ядовитой жижей.

- Марат, – позвал меня Олег, - мы начинаем.

Он протянул мне черную бандану. У всех остальных, как у грабителей из вестернов, такие уже были намотаны на лицо.

- Одень тоже, мало ли.

Я отказался. Вокруг и так слишком много ряженых. Пригнувшись, я побежал к тому краю крыши, под которым 10 минут назад милиция заблокировала несанкционированный ветеранский выход. Команчи лежали за парапетом и смотрели на явление народу гигантского гнойного прыща. Их, похоже, зрелище тоже заворожило. Пресс-секретарша, откидывая челку, прильнув глазом к фотоаппарату, бряцая об него кольцом в ноздре, отщелкивала кадр за кадром, как гильзы из пулемета.

Народу в улочке прибыло, постовые также стояли цепочкой, и навалившийся на неё народ пытался разглядеть, что же происходит на площади. Задние давили на передних, тянули головы, вставали на цыпочки. Те, кому удавалось что- нибудь разглядеть, рассказывали соседям, те передавали дальше в глубь толпы, добавляя от себя подробностей. Отовсюду из толпы торчали руки с мобильными телефонами. Отсняв несколько кадров они исчезали, чтобы разглядеть снимки, и вздымались опять. Одни руки опускались, другие поднимались и сверху казалось, что это множество лебедей, приземлившихся на маленьком, но неспокойном озерке устроили причудливый танец, то ныряли, то выныривали в другом месте, оглядывались и опять ныряли. По толпе, как ветер, гуляли разговоры, тут и там подымались волны шепота.

Милиция вела себя спокойно, позволяя себе изредка отворачиваться от толпы и поглядывать на диковинное шествие. Видно было что им, охранявшим и митинги, и спортивные матчи, и многолюдные рок-фестивали такое нашествие уродов тоже в диковинку.

Я вернулся на свое место. Рядом лежал предводитель.

-Скоро уже – спросил я его.

-Скоро. Сейчас эта повозка встанет, они тут речи произнесут свои, проорутся. И только повозка сдвинется, чтобы барабанщицы с оркестром вышли с площади и мы по ним пульнём. С твоего края зарядим по педикам в униформе, с центра и справа по повозке и тем, кто за ней.

- Там видел, слева, менты митинг заблокировали?

-Да видел, приперлись тоже, старперы... – недовольно пробурчал предводитель. - Но ты не ссы, мы отходим по лестнице справа, там у нас шухер выставлен и пока все чисто. И рассосемся потом дворами...

Все что мне было нужно я уже отснял, сделал необходимые пометки в блокноте и теперь просто лежал, подложив под голову куртку, а под спину кусок картона. Так я и коротал время - просматривал на экране фотоаппарата снимки, да курил, не спеша, сигарету.