Перегной

- Скажите мне, - Софья обратилась уже ко всей аудитории, к взрослым и детям, - могли бы вы сейчас читать творения Ефрема Сирина, равно как и творения других почитаемых святых, если бы те, кто записывал за ними их речи, потом переводил их с языка на язык, переносил на бумагу, составлял в книги не обладал большими знаниями.

- Неееет, - сначала робко и тихо, постепенно нарастая загудели дети, а за ними согласно закивали родители. - Это ж каку голову надо иметь... Слыхала, больше тыщщи, сказыват, творений у Ефрема...- гулял по толпе восхищенный шепоток.

- А может быть сам святой Ефрем Сирин не обладал никакими знаниями, а просто взял и из головы пустой создал свои творения?

- Господь! Господь-от на што! - Торжествующе возопил мужичок.

- Вы хотите сказать, что Господь, умилившись Ефремовой святости, не взирая на отсутствие у него дюжего ума вложил в него знания? - Хитро спросила Софья.

Мужик уловил хитринку.

- Без Господа не обошлось дак... Господь мудр, а мы аки дети неразумны перед им... Ересь наводишь. Ефрем - святой. Его рукой господь водил. Господь в него и мысль вселял.

- А вы считаете, что господь будет вселять свою мысль в невежу? Чтобы тот не смог ее ни до кого донести. Вам конечно виднее, но я считаю, что мудрость всегда идет об руку со знанием.

- Так оно, так оно, - бормотал растерянный мужик. - Так то оно так...

- Вас что-то смущает?

Дак а я што говорю, все знания уже до нас получены. Нам-то и нужно чтобы азбуку, да тово, счету маненько, так? – он обернулся к своим спутникам.

- Так да не так. Люди всяко говорят - загомонила сначала тихо и робко, а потом все громче толпа.

Было видно, что разговор Нагорновским людям был крайне интересен, как интересно все новое замкнутой в себе группе людей.

- Творения Ефрема Сирина столь обширны, - продолжала гнуть свою линию Софья, что в большинстве своем не переведены с Сирийского на церковнославянский, уж не то, что на современный русский язык. Это значит, что воспользоваться мудростью, заключенной в них, может только человек, знающий сирийский, ныне не употребляемый, язык. А как быть тем, кто его не знает?

- На господа уповаем.. . - Опять завел свою песню неугомонный дядька.

-На господа надейся, а сам не плошай. Чтобы что-то узнать, надо учиться. Ребенок берет в руки молоток, бьет по гвоздю, а попадает по пальцу. Если он не будет учиться ремеслу, он никогда им не овладеет. Разве будет Господь, видя его беспомощность сам брать молоток и бить по гвоздю?

Народ засмеялся.

– Нет, Божья помощь не поможет забить ребенку гвоздь. Божья помощь заключается в том, чтобы дать ребенку сил научиться ремеслу. Дать сил. И научиться.

Софья сама ответила на свой вопрос и от этой простой истины как-то просветлело разом в глазах у всех присутствующих.

- Знания умножают мудрость, дают опыт и силы. Знания необходимы. Знания несут свет и разрушают тьму. Так что грех - нести свет или пребывать во тьме и невежестве? Ведь Бог - есть свет, и в Нем нет никакой тьмы. Так сказал святой апостол Иоанн Богослов в первом своем послании.

Все молчали, задумавшись. Несколько пар восхищенных детских глаз уже вовсю пялились на странную учителку, говорящую такие непонятные, но интересные вещи.

- Мы Иоанна-от, Апостола только апокалипсис читам... - еще попытался брякнуть неугомонный мужичонка, но его запшикали и затолкали.

А Софья всю игру крыла с крупной карты.

-Что ж, - продолжила Софья, - выбор за вами. Возможность выбора - это тоже божья воля. А наш урок подходит к концу. Напоследок, я прочту вам стихотворение великого русского поэта Александра Сергеевича Пушкина. Он написал множество красивых стихов. На написание одного из них его как раз и вдохновила Покаянная молитва Ефрема Сирина. И хотя это стихотворение написано почти 200 лет назад, оно звучит и доныне. Благодаря своей красоте, и благодаря тому, что знание его сохраняется в людской памяти и их сердцах. Вот оно:

«Отцы пустынники и жены непорочны,

Чтоб сердцем возлететь во области заочны,

Чтоб укреплять его средь дольных бурь и битв,

Сложили множество божественных молитв.

Но ни одна из них меня не умиляет,

Как та, которую священник повторяет,

Во дни печальные Великого поста;

Всех чаще мне она приходит на уста.

И падшего крепит неведомою силой:

Владыко дней моих! Дух праздности унылой,

Любоначалия, змеи сокрытой сей,

И празднословия не дай душе моей.

Но дай мне зреть мои, о Боже, прегрешенья,

Да брат мой от меня не примет осужденья,

И дух смирения, терпения, любви

И целомудрия мне сердце оживи».

Класс молчал. Молчал и я. Действительно, как проста, как доступна истина в устах знающего человека. Не надо шелухи слов, не надо нагромождения смыслов. Достаточно знания и вдохновения. И вот, вместо суесловия, выходят осиянные благодатью строки. Святая молитва, отбросив свою ритуальную форму превращается в певучий стих и находит отклик в сердце. Потеряна форма, но как ясно и чисто содержание.

Потрясенные родители прощаясь выходили из класса, а я стоял под окном и не понимал, каким ветром в эту тихую погоду нанесло в глаза мои песку и отчего они слезятся.

* * *

- Да-а-а. А хорошо ить, а!