Переговорщик (ЛП)

Моё настроение в этот момент описать невозможно. Во мне бурлили противоречивые чувства: беспокойство по поводу чего-то неизвестного, злость на то, что меня ввели в заблуждение относительно чего-то столь важного, и ещё… ещё это мучительное чувство ревности, которое заставляло мои внутренности сжиматься. Я был в ярости, потому что Майк знал всё, а я нет, потому что она явно доверяла ему больше, чем мне. Пульс бился в горле, дыхание пыталось поймать регулярный ритм, а в голове вереница вопросов, на которые ей придётся отвечать. Если бы Джоанна не была так расстроена, я бы, конечно, не стал ждать, пока преодолею серпантин подъёма, прежде чем спросить. Но я не хотел ранить её чувства. Пока нет, во всяком случае.

Я вошёл в первый поворот, сжимая руками руль и напрягая мышцы челюсти так сильно, что заскрежетали зубы. Тьма стояла кромешная, и всё же, каждый раз, когда оглядывался на неё, сквозь блики приборной панели видел её расстроенное выражение лица. Я нажал на педаль тормоза, переключил передачу и снова уставился на Джоанну. Голубоватая тень очерчивала её профиль, высокие скулы, густые ресницы и губы, которые она постоянно мучила зубами.

— Почему ты мне не сказала?

Джоанна повернулась, и первоначальная растерянность почти сразу сменилась осознанием. Она склонила голову, как прижатый ветром стебель, и снова прикусила нижнюю губу.

— Что я должна была тебе сказать?

— Ничего. Лучше бы ты ничего не говорила. По крайней мере, если что-то упустить — не значит солгать.

Я уставился перед собой на затенённую ленту дороги. Она зловеще извивалась среди деревьев и то и дело исчезала, скрытая крутым поворотом, поросшим сливой. Я хотел сосредоточиться на этом, на пути, который приведёт нас домой. Вместо этого я вернулся к тому, чтобы посмотреть на Джо, на её нервно двигающиеся руки, которые продолжали дёргать ремень сумки.

— Я не знаю, сможешь ли ты меня понять, но иногда есть люди, которых хочется просто забыть. Сделать вид, что их никогда не было или больше не существует.

Я не мог не заметить, каким проникновенным тоном она произнесла эти слова. Они были полны печали.

— Что произошло с Хейлом? И на этот раз мне нужна правда.

Джоанна снова уставилась в окно, теряясь в череде тёмных теней.

— Рассказывать особо нечего, — призналась она, — я была юной и глупой, а он — мужчиной, который не собирался позволять своей жизни перевернуться с ног на голову.

— И поэтому, поскольку всё обернулось плохо, ты решила сказать всем, что он мёртв? Вообще-то, нет, поправка, не совсем всем, верно?

— Всё не так просто.

— Тогда поясни. Я рассказал тебе о своей жене, рассказал тебе о том, что со мной случилось, в то время как у тебя даже не хватило смелости сказать мне правду!

— Хорошо, ты прав. У тебя есть полное право злиться, но уверяю, у меня не было намерения обманывать тебя, Шейн. Я просто отстранилась.

Джоанна склонила голову, и прядь волос скользнула по её лицу. У неё было ужасно мрачное выражение лица.

— Что случилось? Что этот мужчина сделал с тобой, О'Рейли?

— Это долгая история.

— В ближайшие несколько часов мне больше нечего делать…

Джоанна повернулась и сумела грустно улыбнуться. Она прижалась спиной к двери и подтянула колени к груди.

— У нас с Оуэном был роман, который длился больше года, и да, всё закончилось самым ужасным образом, — я услышал её вздох. — Вначале всё развивалось идеально, мне казалось, что я живу во сне. Я прошла стажировку на NBC сразу после окончания факультета журналистики, и была ещё репортёром-новичком, а он был гораздо более опытным профессионалом, чем я. Я позволила завоевать себя с почти обезоруживающей лёгкостью. Как глупо, правда? — Джоанна фыркнула и прижала большой палец к губам, покусывая подушечку.

— Я бы не сказал, что ты глупая. Возможно, наивная, но не глупая.

— Нет, я вела себя просто глупо! Даже больше, чем я могла себе представить. Потому что, помимо того, что я влюбилась в совершенно не того человека… — она обернулась, чтобы посмотреть назад, и понизила тон голоса, — … я залетела.

— Не думаю, что ты можешь винить себя в этом, О'Рейли, если только ты не обманула его каким-то образом, для некоторых вещей нужны двое.

— Нет, ты не понимаешь. Он никогда не хотел, чтобы я… — на мгновение Джоанна умолкла, а затем повернулась ко мне. — Он не хотел, чтобы я сохраняла ребёнка, и прямо заявил об этом. Хейл обвинял меня в желании погубить его, он не допускал, чтобы кто-то вставал между ним и мной. И, прежде всего, между ним и его ослепительной карьерой. Он решил за нас обоих, что я должна сделать аборт.

Я крепко сжал руль и почувствовал, как во рту что-то хрустнуло.

— Что ты имеешь в виду? Он угрожал тебе?

Она покачала головой, устремив взгляд перед собой, словно вспоминая.

— Ему и не пришлось. Оуэн Хейл — мужчина, который сразу переходит к делу.

— Он поднял на тебя руку? — прорычал я в ужасе.

Джоанна издала вздох, больше похожий на хрип, и закрыла глаза. Я увидел, как она сглотнула и поднесла руку к лицу.