Переговоры как искусство. Профессиональные секреты звездного адвоката

Вован и Лексус — два наших главных пранкера — способны разыграть по телефону кого угодно. Они звонят президентам, в Олимпийский комитет, сенаторам, известным людям разных стран и добиваются потрясающих результатов. Вообще искусство розыгрыша по телефону основывается на элементарных человеческих эмоциях. Люди хотят слышать то, что им нравится, и начинают реагировать на пранкера исходя из собственных интересов. Ребята, конечно, очень талантливы и устраивают чудеса в эфире. Одно время передача с их розыгрышами успешно шла на телевидении. Они всегда выбирают модные и популярные темы, попадая в самую точку. И на этот раз тема тоже была горячей. А главное, Маруани ждал этого звонка, он его хотел, он об этом мечтал. Все его действия были направлены только на это. И вот оно свершилось.

— Дидье, это Филипп Киркоров.

— Здравствуй, Филипп. Это хорошо, что ты позвонил.

— Послушай, Дидье. Я устал от этой чехарды. Ты загнал меня в тупик. Мне надоела эта история. Я не знаю, чего ты от меня хочешь. Я же не композитор.

— Да, Филипп, ты не композитор, но ты исполняешь мою песню (а я считаю ее моей) и зарабатываешь на этом деньги. Я хочу, чтобы ты компенсировал мне моральный ущерб, который ты мне этим наносишь.

— И никто об этом не узнает?

— Никто! Я клянусь. Если мы договоримся и ты заплатишь мне сумму, которая меня устроит, — ни один человек об этом не узнает. Я дам указание своему адвокату, и все пройдет очень гладко. Мы выступим на пресс-конференции и объявим во всеуслышание, что договорились обо всем.

— И ты подпишешь документы, что не имеешь ко мне претензий?

— Конечно, подпишу!

— То есть твои моральные страдания связаны только с деньгами?

— Да, но если ты заплатишь, то все прекратится. И тебе будет спокойно, и мне.

— Я могу предложить тебе десять тысяч евро.

— Ты издеваешься надо мной! Это очень мало! Мой ответ — нет! Никогда!

Тут я должен сделать оговорку. Разговор, который я здесь привожу, дается мной в сокращенном виде. На самом деле он шел несколько дней подряд, но его суть от этого не поменялась.

— А сколько ты хочешь?

— Не знаю, Филипп. Это ты должен решить сам. Но сумма должна быть такая, чтобы я ее принял.

Так как Вовану и Лексусу рисковать было абсолютно нечем — весь разговор был для них игрой, — исполнитель роли Киркорова смело предложил французу миллион евро! Несмотря на то что денег давать никто не собирался, я все равно генетически считаю, что один миллион евро — это перебор. Даже виртуальный миллион евро.

Маруани на миллион евро быстро согласился. До сих пор не могу понять, как человек с абсолютным музыкальным слухом мог перепутать неповторимый тембр пятидесятилетнего Филиппа Киркорова с голосом двадцативосьмилетнего пранкера. Видно, когда у французского композитора в глазах маячит миллион евро, он теряет слух. Интересно, а что в это время происходит с обонянием?

Между тем стороны перешли к обсуждению деталей. Маруани сообщил, что ради миллиона евро готов вылететь в Москву и Филиппу, самому или его адвокату, следует связаться с адвокатом, отнесшим иск не туда, куда надо, — Труновым. Разумеется, Маруани гарантировал полную конфиденциальность и обязался выдать аналогичные инструкции своему юристу. Но если ничего не произойдет и Филипп денег не даст, то француз созовет вселенскую пресс-конференцию, на которой объявит: мало того что Киркоров ворует его песни, так он еще врун и «трусишка зайка серенький под елочкой скакал».

Вован и Лексус неожиданно поняли, что зашли слишком далеко, и позвонили адвокату Киркорова. Как вы понимаете, это был Александр Добровинский.

Около четырех часов я слушал записи разговоров Маруани и «Киркорова». Было и грустно, и смешно. На что только не способен человек из-за денег…

Хорошо помню этот день — был конец недели. Мне хотелось покончить со всей этой дурацкой историей и уехать на дачу. Я собрался с силами и набрал господина Маруани.

— Здравствуйте. Это адвокат Филиппа Киркорова Александр Добровинский.

— О! Как здорово, что вы говорите по-французски. Филипп мне этого не сказал. Вы знаете, мы с ним подружились и практически обо всем договорились. Я завтра вылетаю в Москву и надеюсь все завершить к нашему обоюдному удовольствию. Я попросил своего адвоката Трунова составить соответствующий договор. Но хочу вас предупредить, что если в понедельник — крайний срок — миллион евро не будет мне выплачен, устраиваю пресс-конференцию и рассказываю обо всем и о том, как испугавшийся Филипп захотел меня обмануть. Я выиграл много судов, но и часто договаривался до разбирательств.

— Понятно.

— Я все рассказал Трунову, он в курсе всех дел. И я гарантирую полную конфиденциальность. Никто ничего не узнает.

— Господин Маруани, у меня нет никаких инструкций от моего клиента. Я должен сначала услышать, что Филипп думает по этому поводу. Насколько я знаю, он возвращается в Москву завтра или послезавтра. Я позвоню вам.

Я набрал несчастного Филиппа Бедросовича, который понятия не имел, что происходило за его спиной, и попросил о немедленной и очень конфиденциальной встрече, как только он вернется в столицу.