Перегрин

Через неделю, как и обещал, мы выступили из Гадеса на север. К тому времени, благодаря присоединившимся конным лучникам, отряд разросся до ста восьмидесяти шести человек. По мере следования по Иберии каждый день прибывали новые воины из разных племен. Последними стали одиннадцать жителей поселения, возле которого мы разбили кимвров. В итоге к каструму римской армии, который находился на скалистом холме неподалеку от места впадения в Рону левого притока, название которого никто не знал, а я не мог вспомнить, километрах в ста пятидесяти севернее переправы у Арелата, прибыло без малого шесть сотен всадников, разделенных на двадцать турм.

Именитый полководец узнал меня.

— Благодаря твоим налетам на мавретанские города, царь Бокх был более уступчивым во время переговоров, — рассказал Гай Марий, когда я сопровождал его во время утреннего обхода армии, расположившейся в огромном каструме, рассчитанном на пять легионов. — К сожалению, у тевтонов и амбронов нет прибережных городов и любых других тоже, так что помощь флота не потребуется.

— Я больше не служу на флоте, и прибыл сюда с конницей, двадцатью турмами, состоящими частично из граждан Республики, частично из кельтиберов, — проинформировал его. — Готовы присоединиться к твоей армии на время похода против амбронов и тевтонов, но хотелось бы остаться отдельным отрядом.

— Мне нужна конница, приму вас с удовольствием! Будете отдельным подразделением, для меня это не важно. Главное, чтобы выполняли приказы и воевали хорошо, — сказал полководец.

Амброны были кельтским племенем, проживавшим на территории будущей Швейцарии. Видимо, решили с помощью тевтонов преодолеть Альпы и поселиться в более благоприятных местах на севере Апеннинского полуострова.

— А куда делись кимвры? — поинтересовался я.

— Они что-то не поделили с тевтонами и решили наступать самостоятельно, обходя горы с востока, через Норик, — рассказал коснул. — Я слышал, в позапрошлом году кельтиберы разбили кимвров.

— Предварительно рассорив кимвров и тевтонов, сделав их смертельными врагами, — не удержался я от хвастовства. — Все, кто пришел со мной, принимали участие в том сражении.

— Мне сказали, что армией кельтиберов командовал гражданин Республики. Уж не ты ли? — поинтересовался он.

— Единого командира не было, но мой вклад был наиболее существенным, — не стал я скромничать.

— Что ж, тогда тем более готов принять твой отряд в свою армию, — произнес он, повернулся к одному из сопровождавших его адъютантов и приказал: — Иди с ним к Спурию Навтию, пусть зачислит его отряд, поставит на содержание.

Это значило, что с сегодняшнего дня нам будут выдавать продовольствие, если запросим, и выплачивать жалованье по разряду вспомогательного войска: восемьсот сестерциев в год рядовому коннику, пять тысяч — командиру турмы. Мне, как командиру отряда и гражданину Римской республики, положили оклад пилуса приора (первого центуриона первой центурии) — сто тысяч сестерциев в год. Мелочь, но приятно!

70

Тевтоны и амброны вместе с женами и детьми уже второй день движутся широким и, как кажется, нескончаемым селевым потоком между рекой Роной и западными отрогами Альп. Идут пешком, едут на лошадях и на повозках с большими колесами, запряженных волами. Подсчитать, сколько их, невозможно. Я сбился на третьем десятке тысяч, а они все шли и шли…

Наблюдал за врагами с горного отрога. Мой отряд находился выше по склону, поросшему густым лесом. Поняв, что каструм не рассчитан еще на шесть сотен лошадей, я обратился с предложением к Гаю Марию, поймав его во время очередного обхода.

— В каструме достаточно легионеров для его защиты, а мой отряд мог бы, находясь за его пределами, наносить урон противнику, устраивая засады, нападая с тыла, — коротко изложил я.

— Боишься, что германцы захватят каструм? — заподозрил консул.

Если честно, то такая мысль посещала меня. Римляне уже столько раз были биты кимврами и тевтонами, что запросто струсят и побегут еще раз. Говорить об этом не стал, иначе нас точно не выпустят из каструма.

— Нет, — ответил я. — Мы уже били их, поэтому не боимся.

— Это хорошо, — сказал он, — а то я никак не выколочу из своих легионеров страх перед варварами.

— Просто нас поставят в резерв на самый безопасный участок, и просидим там без дела, хотя за это время могли бы уничтожить много врагов, — объяснил я.

— Что ж, давай попробуем, — согласился он. — Одно условие: если мы дадим бой вне каструма, ты должен ударить в тыл германцам. Не сделаешь этого, предам суду.

— Договорились! — пообещал я.

Через час мой отряд покинул каструм. Сразу отправились на северо-восток, в горы, чтобы подобрать место для базы. В первую очередь надо было найти пастбище для шести сотен лошадей. В каструме они были на голодном пайке. Это одна из причин, по которой я хотел вырваться за его пределы. Трава вокруг каструма была съедена до нас, а делать большие запасы сена римляне не приучены. В их армии конница — второстепенная сила, снабжается по остаточному принципу. Кормить коня овсом и вовсе считают придурью богачей.