Перегрузка

— Хорошо, что вы, мистер Голдман, навестили нашу дочь. Она это очень ценит. И мы тоже. — Это была маленькая изящная женщина, скромно одетая, со старомодным пучком волос. Судя по всему, она была старше своего мужа. Когда-то, подумалось Ниму, она, вероятно, блистала красотой, отсюда и корни внешней привлекательности Карен. Но сейчас ее лицо постарело, во взгляде сквозила усталость от житейских проблем. Ниму даже показалось, что две последние приметы дали о себе знать уже давно.

— Я здесь по одной причине, — объяснил он ей. — Мне доставляет удовольствие бывать в обществе Карен.

Когда Ним опустился в свое кресло и расселись старшие Слоуны, Джози принесла кофейник и четыре чашки. Миссис Слоун налила кофе себе и Карен.

— Папочка, — спросила Карен, — как идут дела?

— Не очень хорошо, — ответил Лютер Стоун и вздохнул. — Материалы очень дорогие, а цены все равно растут с каждым днем. Для вас это не секрет, мистер Голдман. Когда я объявляю, во сколько обойдется моя работа, прибавьте к этому стоимость материалов, людям кажется, что их обманывают.

— Мне это хорошо известно, — сказал Ним. — Нас в «Голден стейт пауэр энд лайт» обвиняют в том же самом по тем же причинам.

— Но у вас-то большая компания с мощным тылом, а у меня крохотный бизнес. У меня работают еще трое, да я и сам вкалываю. И порой, скажу вам честно, руки опускаются. Особенно из-за этих правительственных бланков отчетности. Их становится все больше и больше, а в половине случаев я просто не понимаю, зачем им вся эта информация. По вечерам и в выходные приходится заполнять бесконечные формуляры, но никто не считает нужным за это платить.

Генриетта с укором посмотрела на мужа:

— Лютер, стоит ли морочить голову всем подряд нашими проблемами?

Он только пожал плечами:

— Меня спросили, как идут дела на работе. Вот я и сказал правду.

— Ладно, Карен, — сказала Генриетта, — все эти проблемы не имеют к тебе никакого отношения и никак не связаны с приобретением для тебя фургончика. Мы уже почти набрали денег для покупки в рассрочку, ну а остальное займем.

— Мама, — запротестовала Карен, — я же говорила, никакой срочности в этом нет. Я могу выходить на улицу. И Джози мне помогает.

— Но ты выбираешься не так часто, как могла бы, и не так далеко, как тебе хотелось бы. — Мать дала понять, что дискуссия закончена. — Фургончик будет, обещаю тебе, дорогая. Причем скоро.

— Я тоже об этом думал, — сказал Ним. — В прошлый раз, когда я был тут, Карен говорила, что хотела бы иметь фургончик, в который помещалось бы кресло, а за руль садилась бы Джози.

В разговор вмешалась Карен:

— А теперь прошу всех перестать обо мне беспокоиться. Пожалуйста!

— Да никакое это не беспокойство. Просто я вспомнил, что в нашей компании часто используются маленькие фургончики, которые после года-двух работы продаются и заменяются на новые. Многие еще в очень даже приличном состоянии. Если пожелаете, я попрошу одного из наших сотрудников подыскать что-нибудь по сходной цене.

Лютер Слоун просиял:

— Вот это была бы неоценимая услуга. Конечно, каким бы хорошим ни был фургончик, его придется приспосабливать под кресло-коляску да еще подумать о безопасности.

— Может быть, и здесь мы сможем быть вам полезными, — заметил Ним. — Я точно не знаю, но наведу справки.

— Мы оставим вам наш номер телефона, — сказала Генриетта. — Тогда, если будут какие-нибудь новости, вы сможете нам сообщить.

— Нимрод, — воскликнула Карен, — ты просто молодец.

Непринужденный разговор продолжался до тех пор, пока Ним, взглянув на часы, не понял, сколько времени он уже здесь.

— Знаете, мне пора, — проговорил он.

— И нам тоже, — сказал Лютер Стоун, вставая из-за стола. — Я тут в одном старом доме меняю газовые трубы, между прочим, для вашего газа, мистер Голдман. Сегодня надо все закончить.

— Только не думайте, что я ничем не занимаюсь, — подхватила эту тему Карен. — Мне еще нужно дописать текст выступления.

Родители нежно попрощались с дочерью. Ним последовал за ними. Перед уходом он ненадолго остался с Карен наедине и во второй раз поцеловал ее, стараясь прикоснуться только к щеке, но она повернула голову, и губы их встретились. Очаровательно улыбнувшись, она прошептала:

— Приходи снова, только поскорее.

Слоуны и Ним спустились на лифте. Все трое молчали, каждый был погружен в собственные сокровенные мысли. Потом Генриетта тихо произнесла:

— Мы стараемся делать для Карен все, что в наших силах. Иногда хочется сделать больше.

Утомление и усталость во взгляде, скорее даже ощущение безвозвратной утраты, которые поразили Нима раньше, вновь напомнили о себе.

Он тихо проговорил:

— Я не думаю, что Карен воспринимает происходящее точно так же. Из того, что она рассказала, мне стало ясно, как высоко она ценит вашу поддержку и все, что вы для нее сделали.

Генриетта решительно покачала головой, и пучок волос на затылке затрясся в такт этому движению.

— Что бы мы ни делали, это малая толика из того, на что мы способны. Но все равно это вряд ли восполняет произошедшее с Карен.

Лютер нежно положил руку на плечо жены: