Перегрузка (ЛП)

Молча Куинлан поднялся на ноги и пошел за ней. Большой и практически голый. Темные боксеры были ничем иным, как современной версией набедренной повязки. На мускулистой груди тугие завитки волос почти скрывали маленькие соски, шелковистая темная линия стекала по центру живота к паху. Длинные ноги тоже покрыты волосами, но более тонкими и прямыми. Настоящий доминантный самец в расцвете лет. Элизабет окинула его растерянным, немного встревоженным взглядом, но внезапно обратила внимание на низ его живота. Глаза ее удивленно распахнулись.

Том тоже посмотрел на себя и пожал плечами, не замедляя шага в неспешном, но неумолимом преследовании.

— Знаю, что в моем возрасте так быстро не восстанавливаются. Обычно, мне требуется больше времени, — задумчиво произнес он. — Только на тебя я так реагирую. Иди сюда, сердце мое, — мягко упрашивал Том.

В растрепанных чувствах Элизабет представила шаблонную картину, как они оба носятся вокруг расставленной мебели. Но почти следом пришла уверенность: если она побежит, то Куинлан инстинктивно начнет преследование. С незапамятных времен в крови мужчины живет потребность подчинить несогласную женщину. Можно предотвратить фарс, не убегая, не создавая причину для преследования. С другой стороны, если она остановится, то достигнет того же результата, только скорее. Очевидно, единственный выбор в сложившейся ситуации — сохранять достоинство. Можно было бы сказать «нет», если бы не ее чувства, если бы она не столкнулась с собственной слабостью. Прямо сейчас она не в силах его отвергнуть, и оба это знали.

Глаза Тома ярко блестели, когда он подбирался все ближе.

— Сегодня ты моя, — пробормотал он. — Позволь мне хотя бы это. Здесь тебе от меня не скрыться. На самом деле, ты этого не хочешь. Обстоятельства необычные. Выберемся отсюда, и появятся разные варианты, но прямо сейчас ты вынуждена мириться с моим присутствием. Что бы ни случилось, в том нет твоей вины. Забудь обо всем и расслабься.

— А ты неплохой психолог. Только и я не трусиха и отвечаю за свои решения. — Наконец он подошел вплотную и одной рукой обнял ее за талию. Элизабет посмотрела вверх. От вида взъерошенных волос и синих глаз у нее сжалось сердце. — Хорошо, — прошептала она. — На одну ночь. До тех пор, пока мы здесь заперты.

Она прикрыла глаза, подрагивая от предчувствия. Почему бы не позволить себе слабость всего на одну ночь? Подарить себе чувственное пиршество, утонуть в ощущениях, ни о чем не думать. Позволить ночи окутать их защитным покрывалом. Время быстро бежит. Совсем скоро придется снова оттолкнуть Тома. Так зачем тратить драгоценные секунды на борьбу с ним и с собой.

— Сегодня все что хочешь, — услышала она свой голос, когда он поднял ее на руки.

Интонации звучали странно даже для нее самой: тягучие, наполненные желанием.

— Все что захочу? — В низком, хрипловатом смехе проскользнули нотки неуверенности. — Ночка может оказаться интересной.

— Да, — промурлыкала она, проводя руками по его обнаженной груди. — Очень интересной.

— Кошка. — Том дышал часто и отрывисто, быстро стягивая ее трусы и отшвыривая их в сторону. — Сегодня они тебе больше не понадобятся.

В ответ Элизабет дернула за резинку его боксеров.

— И тебе не понадобится вот это.

— Черт, я надел их только ради тебя. Побоялся, что начнешь отбиваться словно дикая кошка, если я приду за тобой голым.

Том избавился от трусов так же быстро, как раньше избавил ее от белья.

Ее уже накрыло волной возбуждения в предчувствии медленного, основательного занятия любовью. Куинлан наслаждался долгой прелюдией. Хватило одной ночи с ним, чтобы понять это. Однако на сей раз получилось иначе. Том развел ей ноги, встал между ними на колени и ворвался в нее одним толчком, который, прокатившись по всему телу, ее потряс. Внутренние мышцы сжались в попытке замедлить неумолимое вторжение.

Он толкался глубже, постанывая от сопротивления тугой плоти, пока не заполнил до конца. Элизабет извернулась, чтобы обхватить его бедра и удержать в себе, но он медленно вышел и так же медленно погрузился в ее влажное тепло.

— Ты чувствовала такое с мужем? — прошептал он.

От интенсивности ощущений она мотала головой из одной стороны в другую. С трудом сосредоточилась на вопросе и, наконец, выдохнула:

— Нееет.

— Хорошо.

Том не смог сдержать злое удовлетворение в голосе. Мысль о другом мужчине, который доставлял ей удовольствие, бесила. Только с ним она разделила настоящую страсть. Это стало понятно с первой близости, но ему было необходимо услышать слова от нее. Признание, что ни одному другому она так не отвечала.

Он дразнил ее, медленно отрываясь и погружаясь.

— Что он тебе сделал? — раздался тихий вопрос, и Том полностью вышел.

Открыв глаза и низко простонав, она потянулась за ним в попытке восстановить то восхитительное единение. Тогда пришло понимание, которое заставило ее дернуться, чтобы отодвинуться подальше и сесть.

— Ублюдок! — выдавила она.

Комок в горле мешал говорить.

Куинлан поймал ее за бедра, подтянул назад и погрузился снова.