Перекати-поле

Однако бывали времена, когда Кэти сомневалась в этом. Когда Уиллу исполнилось десять, она нашла у него под матрасом спрятанный журнал «Спортс иллюстрейтид». На обложке красовался Трей Дон Холл в классической позе квотербека: одна рука занесена назад для передачи, вторая — отведена в сторону. По его форме было заметно, что игра выдалась жаркой и напряженной. Одна треть статьи, напечатанной на четырех страницах, была посвящена его феноменальной выносливости и удаче, позволившей ему выжить семь лет в НФЛ без травм. Были также описаны его словесные стычки с репортерами новостей и смешные перепалки с тележурналистками, совавшими ему микрофон прямо в лицо во время перерыва или сразу после игры. Мнение Трея по этому поводу сводилось к тому, что «женщинам нечего делать на футбольном поле, исключая те случаи, когда они трясут задницей и своими сиськами». «ТД, можешь сказать нам, что ты сейчас чувствуешь?» — «По поводу чего?» — «Ну, по поводу счета» (Выигрышного или проигрышного.) — «Не могу. А вы можете?» Или: «Эта последняя игра, ТД, какие мысли были у тебя в голове?» — «Что меня здорово помяли, места живого не осталось. А у вас в голове что творилось?»

Кэти невольно усмехнулась.

В другой части статьи говорилось о его фривольном стиле жизни, любви к парусному спорту и пристрастии к моделям-брюнеткам. Подробно описывалась его шикарная квартира за пять миллионов долларов в Карлсбаде, в тридцати пяти милях к северу от Сан-Диего, одном из самых дорогих мест для проживания в Соединенных Штатах. Ее сын прочитал о трех парусных шлюпках Трея, его многочисленных машинах, видел его фотографии в окружении целой стаи красивых женщин. Она обнаружила этот журнал в то время, когда благодаря прибыли их кафе они могли позволить себе повысить уровень жизни, но Уилл не мог не сравнивать богатство своего отца с долгими годами борьбы матери за финансовое выживание. Часто, просыпаясь по ночам, он заставал ее за столом в кухне, озабоченно склонившейся над бухгалтерскими документами. Текущие расходы на лекарства для бабушки, ремонт автомобиля, затраты на новую крышу для дома и обновления в помещении кафе не оставляли денег на покупку велосипеда под Рождество и поездок в Диснейленд.

И еще Кэти была уверена, что мимо Уилла не прошло, что Трей отдавал предпочтение высоким женщинам. Ее материнское сердце сжалось. Как мог Уилл не чувствовать обиду на отца, который предпочитал разных «конфеток», столь контрастировавших с его мамой, и который зарабатывал миллионы, в то время как она тяжело вкалывала, чтобы свести концы с концами?

Интересно, думала она, внимательно ли Уилл читал остальную часть этой статьи, где Трей изображался человеком очень контрастным. На спортивной площадке его отличали хладнокровие, полный самоконтроль и образцовое поведение, достойное подражания. «Но вне поля, — писал репортер, — своими выходками он мог бы поспорить с самым вздорным животным на вашей ферме». Однако далее журналист продолжал, что благодаря внимательному наблюдению за Треем Доном Холлом у него сложилось впечатление, что квотербек Сан-Диего устал от своей известности, богатства и женщин, но только не от самой игры. «На футбольном поле вы видите личность. Вне его вы видите внешнюю сторону этой личности, маску. Как будто он позирует для обложки гламурного, кричащего глянцевого журнала — Вот оно, ребята, каково быть таким, как я! — но снимок этот так же ретуширует его настоящий портрет, как пользующаяся макияжем женщина меняет свое лицо. Просто удивительно, как достоверно костюмы от Армани, туфли от Берлути и усеянный бриллиантами «ролекс» определяют образ человека, живущего полной и счастливой жизнью».

Кэти хорошо помнила слова Джона: «Он никогда не узнает, чего не хватает в его жизни, пока у него не появится все остальное…»

Она сунула журнал обратно на место и никогда не упоминала о нем. Потом она уже жалела, что упустила шанс, который мог бы подтолкнуть Уилла разоткровенничаться по поводу отношения к отцу. Больше удобного момента пробить упорное молчание сына на тему Трея Дона Холла не представилось.