Переход

Нельсон аккуратно прижал ее к себе. Хотелось стать еще ближе, зарыться в ее волосы и так и остаться там. Навсегда.

Марина лежала на кровати, положив голову ему на грудь. Они познакомились уже здесь, в переходе, как и многие другие пары.

– Помню, – ответил он.

– Я любила погоду, когда он шел крупными хлопьями. Всегда выходила на улицу и ложилась на землю, смотрела, как он кружится и летит вниз. – Она провела ладонью по животу Неля и добавила: – А перед тем как встать, я руками двигала, будто крыльями. Чтобы на снегу осталась фигура ангела.

* * *

Что он тогда ответил ей? Кажется, что она и есть его ангел.

Или что если долго лежать в снегу – простудишься?

Мародер отвел взгляд. Не выдержал.

– Нам пора, – просто сказал он. – Нужно торопиться.

Ни одна из вещей, лежащих в этой комнате, не пробуждала отклика в сердце Нельсона. И не потому, что он зачерствел, ожесточился. Просто он не считал, что эти вещи принадлежат ему. Это – вещи подростка с длинными волосами, который уходил на день рождения двоюродного брата.

И теперь они могли разве что усилить ностальгию по старым временам, но этого мародеру даром не нужно было. Все, что важно, он уже забрал.

– Нужно идти, – кивнула его спутница, стряхнув пыль с резиновых перчаток. – Веди. Я за тобой.

Нельсон двинулся к выходу из квартиры. Ключ острыми гранями врезался в крепко сжатую ладонь, но не мог пропороть плотную резину перчатки защитного костюма.

Одна из сотен тысяч квартир, волей случая не ставшая могилой для жителей. А сколько мародер видел мест, где произошли вещи во много раз хуже, сколько трупов… Он давным-давно перестал считать.

Часть погибла на месте от ядерного взрыва. Как в учебнике по ОБЖ: световое излучение, ударная волна, проникающая радиация и радиоактивное заражение местности.

Часть смогла выбраться из дома и потратила оставшиеся им часы на бесполезные попытки найти убежище в одном из уже закрывшихся переходов.

Остальные в скором времени позавидовали тем, кто выбрался из дома в первые часы после взрывов. Они умирали в своих квартирах, медленно и мучительно, разлагаясь заживо от радиационных язв, сгорая от действия боевых вирусов.

Те, что были сильнее, превратились в мутантов и теперь пожирали друг друга. Трудно сказать, что их доля предпочтительней смерти. По крайней мере, Нельсон выбрал бы быструю и безболезненную смерть: вынуть пистолет из набедренной кобуры, взвести курок, приставить ствол ко лбу и выжать спуск.

Четыре секунды, не больше. Здесь главное действовать быстро, не давая себе шанса одуматься. Не давать себе вспомнить о том, что ты относишься к людям.

Человек – звучит гордо? Смешно.

Гордиться отношением к виду, который ради своей, в общем-то, довольно короткой жизни угнетал целую планету?

Виду, который на щите своем вывел девиз «После нас хоть потоп»?

Авторитетами стали люди, которые сумели за как можно более короткое время получить как можно больше денег. Причем обычно получить не самым честным путем.

Деньги в предвоенном обществе стали новым богом, взамен забытого человечеством Создателя, и не важно, как именно его называли: Аллах, Иегова или Брахма. Все равно этими именами прикрывались нечистоплотные чинуши и террористы и по большей части делали это ради наживы.

С силой захлопнув дверь квартиры, мародер запер дверь и пошел вниз, бросив по дороге ключ в один из почтовых ящиков, рядом с варварски вывороченным. Ему больше не нужны были ключи – он сюда не вернется.

Но ему не хотелось, чтобы еще кто-то попал в квартиру, где он прожил большую часть своей жизни, чтобы кто-то брал его вещи, книги. Пусть лучше оно истлеет со временем, как истлеет все, что создал человек.

Или рано или поздно, когда панельные дома отстоят свое, все, что принадлежало мародеру, будет погребено под обломками бетонных плит. Хотя дома эти могут простоять еще очень и очень долго, без всякого обслуживания.

С другой стороны, и климат после Войны изменился, а значит, это может произойти еще раньше…

Они спустились по лестнице и вышли из подъезда. На город опустилась кромешная тьма, но Нельсон, как обычно, фонарь зажигать не стал: если немного постоять, то постепенно снова начинаешь видеть гораздо лучше, чем с фонарем.

Его луч освещал только небольшой кусочек окружающего пространства, не давая глазам привыкнуть к темноте. А за границами светлого пятна тьма сгущалась настолько, что невозможно разглядеть что-либо.

– Нельсон… – шепотом позвала мародера девушка. Ее голос было слышно неожиданно хорошо: переговорная мембрана у новых противогазов лучше, чем на старых ГП-5. – Сколько тебе лет?

– Тридцать восемь, – ответил мужчина, продолжая размеренно шагать вперед.

Отвечать девушка не стала, и Неля это вполне устраивало.

Сам он считал ее просто неразумной бабой. Правда, что-то в ней заставляло сомневаться в этом. На секунду обернувшись, Нель посмотрел на нее.

Сквозь прозрачное стекло панорамной маски было видно ее абсолютно невозмутимое лицо. Руки уверенно сжимали рукоятку и цевье карабина и ни капли не дрожали, как у новичков, впервые взявшихся за ствол.