Перекрёстки Эгредеума

Только когда болезнь добралась до Карáхии — ближайшего к столице города, — наши мудрецы встрепенулись. Они рассуждали о климате, пище, инфекции, утомлении и даже симуляции и подражательстве с целью уклониться от работы, — но все их теории оказались вздором. Даже когда они всерьёз забеспокоились, предположив, что всё дело в нарушении каких-то неизученных биологических — возможно, наследственных — механизмов, это не удалось остановить. Ни одно зелье не могло исцелить безумцев, то застывавших на месте, то бившихся о стены в безмолвном исступлении, отказывавшихся есть, спать и в итоге умиравших от истощения или тонувших в океане.

Никто не прислушался к древним легендам. Никто не верил, что на Тёмной стороне планеты затаилось чёрное зло, по какой-то причине пробудившееся и возжелавшее уничтожить всё, что было нам дорого. Никто не верил тебе — пока не стало слишком поздно.

Мы сражались с его исчадиями до конца — и были сброшены в прореху между мирами. Мы — последние, кто помнит Эгредеум таким, каким он был до войны с демонами. Последние, кто всё ещё может их свергнуть. Ты — последняя…

Ингвар замолчал на полуслове, и, поймав внимательный взгляд собеседницы, давно забывшей про чай, продолжил:

— Мы встречались в разных местах и временах. Среди кочующих племён Русской равнины и в девственных предгорьях Кавказа, в прóклятом Вавилоне и Древнем Египте, в Скандинавии на рубеже тысячелетий, в средневековой Бретани — да в одной ли Бретани! Тебя так и тянуло в это гибельное время: чума, голод, войны, сожжение ведьм — как мёдом намазано… В каталонских лесах и прусских деревушках, в просвещённом, но грязном Лондоне, в Восточной Европе, лежащей в руинах, в захолустном Зонненшильде во время невидимой битвы, едва не уничтожившей жизнь на Земле…

— Хм. Знаешь, я не верю в реинкарнацию, — наконец подала голос Мария Станиславовна.

— Это не реинкарнация. Мы никогда не умирали в подлинном смысле этого слова — просто оказывались в разных точках пространства-времени, на разных пластах действительности этого мира, неизменно — в разных одеждах и под разными именами — повторяя одну и ту же историю, начавшуюся не на этой планете. И она ещё не закончилась.

— Ладно… Зонненшильд. Это Германия? И что же мы делали там, например?

— Австрия, — Ингвар закрыл глаза, и лицо его исказилось мукой, точно от болезненного воспоминания. — То было не лучшее время. Ты находилась… ну, знаешь… в очень скверном месте. В лечебнице Иррентурм — «Башне безумцев».

Мария Станиславовна расплылась в понимающей улыбке:

— И что-то мне подсказывает, что не в роли врача.

— Мне с большим трудом и за немалые деньги удалось тебя вытащить, — помедлив, тяжело вздохнул Ингвар. — А ты всё билась и кричала о демонах, что подступают к янтарному Агранису, всё звала… тех, кто ушёл на верную гибель. Ты была заперта в этих видениях — в собственных воспоминаниях о далёком прошлом.

Я тогда думал, что пророчество начало сбываться. Что ты, наконец, пробудишься, — а значит, и демоны прорвутся в этот мир. Через Солнце, некоторые пятна которого служат им порталами. Они стояли на пороге, и мир снова содрогнулся от их присутствия. Это была знаменитая геомагнитная буря 1859 года. Тогда произошли особо мощные солнечные вспышки. По всему северному полушарию обрывались телеграфные провода, полыхали пожары. Небо озарилось полярным сиянием. Его видели далеко за пределами обычных мест, даже на Гавайях.

А люди… были объяты паникой. Всевозможные несчастья и недуги обрушились лавиной на их головы. Во многих городах вспыхнула эпидемия безумия. Улицы, особенно близ культовых мест, заполонили толпы людей, корчащихся в припадках. Массовые галлюцинации, судороги, видения и откровения, сообщения о телепатии и психокинезе, немотивированные вспышки жестокого насилия…

Но… видимо, время ещё не пришло. Ты была не готова. Это оказалось выше твоих сил.

— И… чем всё закончилось?

Ингвар ответил не сразу. Слова с трудом срывались с его дрожащих губ.

— Тем же, что и всегда. Ты… исчезла в фиолетовой бездне.

— Исчезла… где?

— Ты растворилась в мельтешащем вихре, что вырвался из чёрной прорехи в воде под мостом, по которому ты бежала, выскользнув из моих рук. В 1888 году я нашёл тебя далеко на востоке, в Силезии.

Появление интернета значительно ускорило и упростило процесс поиска. Наши исходные координаты в пространстве на каждом этапе совпадают не полностью, но достаточно близки для того, чтобы мы могли встретиться.

Как я уже говорил, мы не умираем в этом мире, — вероятно, оттого, что наше подлинное существование принадлежит иному, — мы каждый раз оказываемся в новом историческом промежутке. Просыпаемся и начинаем существовать, как обычные люди.

Снова находим друг друга. Снова ожидаем встречи с демонами, — впрочем, я давно перестал пытаться заставить тебя вспомнить, обычно я просто присутствую в твоей жизни, присматриваю за тобой, не пытаясь что-то предпринять. Но ты, даже в беспамятстве, снова и снова оказываешься на пороге фиолетовой бездны, крутящейся вихрем, которая затягивает тебя… И я не успеваю этому помешать.