Перекрёстки времени

- Ну что ты! Нет, конечно! Сравнить нельзя! Я просто хотел сказать, как много изменилось с тридцатых годов, когда я ушёл с земли сюда, на Селембрис. И стал дивоярцем. Тогда, в годы второй мировой, когда весь мир был готов втянуться в страшную всеобщую войну. Когда по приказу Муссолини каждого юнца, едва достигшего шестнадцати лет, посылали в империалистическую бойню. Я бы тогда тоже погиб в окопах, если бы меня не отыскал и не спас Магирус Гонда. И странно, тогда Россия называлась Советами. Неужели за несколько десятков лет сменилось название такой старой страны? Или она была поделена союзниками? Нет, его память не сказала об этом.

- А как его звали? - поинтересовался Лавар.

- Этого русского? Его имя: Лён.

- Да, всё это странно, - подумав, обронил брюнет, - как думаешь, Лино, не пора сделать привал перед дорогой на Наганатчиму?

- Стоит перекусить после такого перехода, - согласился Лино Линарри, доставая из дорожной сумы эльфийскую скатерть-самобранку.

ГЛАВА 13

Ночная темень плотно охватила землю. Вековые леса, нехоженые места - кроме той узкой тропки, что вела от зачарованных земель. Два путника устроились по-походному, без всяких излишеств - сразу видно, что люди к путешествиям привычные. Догорал небольшой костерок, по обе стороны от которого устроились попутчики на походных одеялах, вместо подушек - сёдла. Хорошо, что вечер тих, и погода тепла - бывают такие погоды в преддверии мая.

Обоим не спалось - даром, что утром придётся вставать чуть засветло. Лавар Ксиндара беспокойно оглядывался и прислушивался, словно его тревожили звуки ночного леса. А дивоярец как будто ничего не замечал, лишь заворожено смотрел в угасающий огонь.

- Смотрю я, что-то ты печален, - заметил товарищ, - всё время, что ты говорил про Наганатчиму, в глазах твоих появлялось странное выражение. С чем связано это? С каким-нибудь воспоминанием? Я слышал, истории эльфийских кристаллов нередко бывают трагическими.

- Да, ты прав, - после недолгого молчания проронил Линарри, - это печальная история. Но самое скверное то, что истоков её я не понимаю.

Поскольку Ксиндара был терпелив и не принялся усиленно расспрашивать товарища о его тайне, тот сам не заметил как разговорился и поведал другу одну странную историю, в которую его занесла судьба.