Перекресток

Многие уже навеселе, мы немного опоздали. Пока женщина соберется, так и на свои похороны не успеешь. Велесов во главе стола, у него назрел тост — приглашает всех присесть. Нам с Таней нашлось место в самом конце. Хм, интересно, кто больше сделал для него, я или все это шобло?

— Друзья! Еще раз хочу поблагодарить всех за вашу помощь! У нас есть очень хорошие шансы для победы. Но я никого из вас не забуду, что бы, не случилось. За вас!

Посмотрим, как ты не забудешь. Пригубил чуть шампанского, давно ничего спиртного не употребляю. Зачем я вообще здесь? Пить не буду, ребенка не увидел. Сижу хмурый, Таня тоже не особо довольна. Музыка дебильная, не потанцуешь. Могли бы нашу группу пригласить.

Выловить Велесова одного получилось только через пару часов. Не совсем одного — с Моисеевичем. Оставив Таню болтать с Томой, подхожу к ним.

— Не помешаю?

— Ну что ты, Денис! — Велесов заметно под градусом, — без тебя, возможно, не было бы этой победы!

— К сожалению, не все так думают, — бросаю косой взгляд на Моисеевича. — Если бы кто-то не зажимал финансирование, результат мог быть и лучше. А после выборов, мне так кажется, вообще можно закрываться будет.

— Не говори глупостей, — снисходительно улыбается Велесов, — я свое слово всегда держу. Эфим Моисеевич просто очень экономный человек.

— Экономный? То есть если он проводит на культмассовую работу в «Мицаре» пять миллионов, а на самом деле дает только пять тысяч, то это из экономии? Премии, которые я обещал персоналу, зажал, зарплату и ту с задержкой выплачивает. Дошло до того, что я автобус на свои деньги заправляю, — зло перечисляю претензии.

— Успокойся, — перестал улыбаться Велесов, — ты должен понимать, что работу агитаторов мы не можем оплатить достойно другим способом. Вот и приходится проводить деньги по другим пунктам. Все твои расходы будут компенсированы, никто не собирается бросать Центр на произвол судьбы. Тем более, что директор Тамара.

— Агитаторам значит, деньги находятся, а мои ребята бесплатно за вас жопу рвут? — еще больше завожусь я. — Мы ведь можем и поменять мнение о достойном кандидате!

— Вот только шантажировать не нужно, — вмешался Моисеевич. — По нашим расчетам большая часть тех, кто голосовал за Снежинскую, перейдет к нам. Ваших сотня тысяч голосов погоды не делают.

— Вы тоже так думаете? — смотрю в упор на Велесова. Тот неопределенно хмыкает. Не дождавшись ответа, поворачиваюсь и иду от них за Таней. Нечего тут ловить.

— Денис, погоди! — пытается остановить меня Велесов. Слышу еще, как Моисеевич убеждает его, что я никуда не денусь.

— Мы уходим! — подойдя, коротко говорю Тане. Она молодец, ничего спрашивать не стала. У Томы округлились глаза.

— Что случилось?

— У мужа своего спросите! — Возможно зря я так с ней, но не в состоянии сейчас адекватно разговаривать. Внутри кипит — развели меня как лоха, который раз уже. Или я слишком рано полез во всё это? Никто не воспринимает меня всерьёз. Что я теперь ребятам скажу? Я ошибся, давайте голосовать за другого? Моих финансов хватит на пару месяцев функционирования «Мицара» и то если не выгонят из помещения. Сам я спонсоров не найду, откуда им взяться. К Бородину идти бессмысленно, он меня и слушать не станет.

По пути к метро посвятил Таню в курс происшедшего. Она, в отличие от меня не увидела в этом трагедии.

— Подумаешь, немного не поладили. Финансирование он не прекратит — мы шум в интернете поднимем сразу. Да и вообще, помиритесь. Он понимает, что ты пытаешься выжать с него что возможно. Думаешь у него денег немеряно? Ты не один такой, все хотят урвать. У тебя миллионы, а много ты можешь сделать? Вот и он так. Станет президентом, сможет привлечь из других источников финансирование. Не горячись, обдумай.

— Меня больше возмутило, что он с Моисеевичем согласился, — киплю я. — Голоса наши, видите ли, роли не играют! Да мы ему процентов пять сделали, если не больше! Пусть членов РОМОСа в выборах тысяч двести принимало участие, зато все уговаривали родственников и знакомых за него голосовать.

— И какой у тебя вид будет, если теперь станешь убеждать голосовать за Бородина? Поговоришь с Велесовым завтра или послезавтра, наедине, он не дурак, прекрасно всё понимает, — продолжает убеждать меня Таня.

Спорили до самого дома. В метро только чуть помолчали. Жаль никто по пути не пристал — эмоции сбросить. Дома шум, музыка орет, в комнате бардак. Димка привел четверых пацанов, незнакомых. С балкона запах табачного дыма. С огромным трудом сдержался, чтобы не наорать на него. Затащил на кухню.

— Что за перцы? Где ты их нашел?

— С интерната, нормальные парни, — Димка смущен. — Я думал вы нескоро…

— А спросить нельзя было? Я разве когда-то запрещал что-то?

— А то нет? Постоянно воспитываешь, то не делай, это не так!

Озадаченно чешу в затылке. Я что, сам не замечаю, как превращаюсь в занудного взрослого? Отодвинув растерянного Димку с пути, молча ухожу в нашу с Таней комнату. Таня как раз переодевается. Упав на диван, задумчиво спрашиваю.

— Тань, я что, сильно стал вредным?