Перекресток

— Не сказала бы. Вредным нет, а вот авторитарным становишься. Как твоя бабушка, чтобы все было по-твоему. Чужое мнение заведомо неправильное, — не жалеет меня Таня.

— А почему ты мне этого раньше не говорила?

— Потому что по-другому тебе нельзя. Или бросить всё что начал или быть жестким. Хотелось бы конечно, чтобы с близкими был более терпимым.

— Я постараюсь, — обещаю ей. — Только ты меня одергивай, когда зарываюсь слишком.

Слышно как хлопнула входная дверь. Димка проводил гостей. Или с ними ушел? Захожу в его комнату (бывшую нашу с ним), сидит за ноутом, надутый.

— Димон, — обнимаю его сзади, — не обижайся, на меня столько навалилось, что порой голова плавится. На нервах все время. Похоже, я за непосильное дело взялся.

— Да ладно, нормаль всё, — оторвался Дима от экрана. — Я понимаю. Мне тоже трудно группой руководить, я же не жалуюсь. Ты говори, что надо помочь, я еще ребят подтяну.

— Спасибо братан, — взъерошил ему волосы. — Ты тоже если что не стесняйся, говори, если я неправ в чем-то.

Заходит Таня с моим нетфоном. Женька вызывает. Давно её не видел, она в нашем предвыборном марафоне не участвует.

— Привет потеряшка! — Таня смотрит на меня, сузив глаза. А что, я ничего такого не сказал!

— Привет. Ты сейчас свободен? Можешь ко мне приехать?

— Что-то случилось?

— Нет. То есть да. Короче есть одно дело важное, — темнит Женя.

Пообещал приехать, вместе с Таней. Одного меня она не отпустит. Время позднее, хотя Женя и недалеко живет лучше такси вызвать. Личный водитель сегодня выходной. Таня опять принялась наряжаться, разве может она явиться к потенциальной сопернице не во всей красе! В результате выбрались только в начале двенадцатого ночи. В подъезде внизу и на этаже стоят по двое крепких парней. Оглядели нас пристально, но пропустили молча. Двери открыла сестра Жени.

— Проходите в комнату, не разувайтесь, — предложила она.

Войдя, сразу сталкиваюсь с жестким взглядом коренастого мужчины, сидящего во главе стола. Словно лазером просвечивает. По бокам сидят еще четверо мужчин и две женщины, кроме мамы Жени все незнакомые.

— Знакомься, это мой папа, — откуда-то вынырнула Женька. — А это Денис, и Таня.

— Дамир, — протянул мужчина руку. Сжал сильно, до боли. Странно, Женя, кажется, по-другому его имя называла. Татарин? Никогда не думал что у Женьки мусульманские корни.

Мне предложили присесть за стол, а Таню увлекла с собой Женька. Женщины тоже вышли. Осматриваю общество — по виду или серьезные бизнесмены или бандиты.

— Выпьешь? — предложил Дамир, взяв в руки бутылку виски. Отрицательно машу головой, один раз пробовал эту гадость — хватит. Остальные четверо отказываться не стали. Судя по полупустым тарелкам, сидят давно. Впрочем, пьяным никто не выглядит. Чтобы не сидеть истуканом налил себе сока, потихоньку потягиваю.

— Что там у Велесова, празднуют? — закусив, спрашивает Дамир. — Ты говорят, рано ушел, недовольный. Конфликт?

— Небольшие разногласия, — подумав, нахожу нейтральный ответ. Странно, за мной что, следили? Скорее всего, кто-то из окружения Велесова стучит. Отец Женьки, насколько мне известно, поддерживает Бородина. Женька поэтому и не участвует в нашей работе.

— Насколько небольшие? Деньги зажимает? Ты правильно понимаешь, что после выборов с него совсем ничего не получишь. Их семейка еще те жлобы. Я успел с его отцом столкнуться — за копейку удавится. И сынок такой же. Так что не на ту лошадку ты поставил.

Помалкиваю. Догадываюсь, чего от меня хотят. А оно мне надо?

— Шансов у него практически нет выиграть выборы, — продолжает Дамир, не дождавшись моей реакции. — А когда Бородин станет президентом, то твой центр сразу прикроет. Даст команду — налоговая, пожарники, санстанция. Не говоря уж о том, что можешь оказаться замешанным в отмывании денег. И РОМОС твой тоже в жопе окажется. Бородин никого не простит, кто против него работал. Мне в принципе по барабану, это Женя за тебя попросила. Говорит правильный пацан и босякам помогает. Я сам из детдомовских, с самого низа поднялся. Женька мне как рассказала твою историю — не поверил. Дал команду своим проверить, оказалось всё еще круче, чем официально известно. Пошалил по малолетке ты неплохо, но дальше непруха пошла. Батю твоего прокинули с открытием, тебя через одно место провернули, а ты этому козлу еще и помогаешь. Молодец, хоть китайцам второе изобретение продал. Продешевил, конечно, если бы я взялся за это дело, то миллиардов пять с них снял влегкую.

— И что вы от меня хотите? — надоело мне слушать то, что и сам знаю.

— Есть вариант, как и тебе помочь, и эту гниду с дороги убрать, — вступил в разговор сидящий слева от меня седой мужчина лет шестидесяти. Мне кажется, он болен, слишком худой и бледный. — Если тебя, разумеется, это интересует. Сколько он успел на твоем центре денег прокрутить? Пару миллионов или больше? Если поможешь его на этом прижать, то и второго тура может не быть. А финансирование центра мы возьмем на себя. Я Рамедов, если тебе это о чем то говорит.