Перекресток

— Это значит, что после выборов центр закроется, если не найти спонсора. Вы сами видите, что вам задерживают зарплату, а премии и сверхурочные вообще ни разу не выплатили. Предлагаю вам также несколько дней отдохнуть. Дмитриевич, несомненно, предложит вам вернуть детей и продолжить занятия. Он человек Велесова и внакладе не останется, а вот вы… Решать вам. Но учтите, после смены спонсора я пересмотрю ваш состав. Директор однозначно будет другой.

— Тебе легко говорить, а мы по трудовому договору обязаны подчиняться директору. Иначе он уволит по статье. Кому нужна такая запись в трудовом деле? — Антонина Сергеевна, преподаватель по рисованию.

— Не уволят. Сами понимаете, скандал сразу используют конкуренты Велесова, а без скандала не обойдется, если дирекция пойдет на увольнения. Я частично сам виноват в сложившейся ситуации, приношу в связи с этим свои извинения. Прошу дать мне три дня для решения проблемы, если за это время вопрос не решу — вы вольны поступать, как сочтете нужным. В любом случае я выплачу вам всю задолженность, пусть даже из своего кармана.

Подхватив ожидающего меня Димку, удаляюсь. Ну вот, я свой ход сделал. Подожду, если Велесов и после этого не позвонит, тогда значит, он на мне точно поставил крест.

— Никто из наших не вернется без твоей команды, — возбужденно рассказывает Дима. — Девчонки с гимнастики только могут, но мы с ними разберемся!

— Ни с кем разбираться не надо, — охлаждаю его. — Каждый баран за свои яйца отвечает.

— Какие яйца у девчонок? — прыскает Димка.

— Ну это…, каждая овца за свою шерсть отвечает. Короче ты понял.

От Велесова звонка я не дождался, через два часа позвонила Тома. Ответил не сразу, некоторое время раздумывал, стоит ли с ней говорить.

— Что за бунт ты устроил? — набросилась сходу на меня Тамара. — Ты как капризный ребенок, у которого игрушку забрали. Я тебе лично слово даю: независимо от итогов выборов центр продолжит работу.

— Мне сказали, что я там никто. Так что я всего лишь заберу своих, кого я принимал. А вы набирайте новых талантов и делайте что хотите.

— Слушай, это недоразумение. Антон ночью улетел в Финляндию, завтра он вернется и мы все уладим. Не делай глупости, — увещевает меня Тома.

— Недоразумение? Без его команды со мной не стали бы так разговаривать. Финляндия это не Юпитер, связь везде есть.

— Ты где сейчас? Можешь ко мне приехать? — изменила тон Тамара.

— Зачем? Ты как и я — никто. Тебя кто-то будет слушаться?

— Не хами, пожалуйста, я тебе ничего плохого не сделала! Не хочешь ты, тогда я приеду. Ты дома?

— Буду дома через час, — пробурчал я остывая.

Вообще-то я уже был дома. Но мне нужно было спровадить Димку и позаботиться, чтобы не вернулась Таня. Первого отправляю к бабушке. Я давно у нее не был, пусть хоть он навестит. Долго он там не выдержит, но с учетом дороги часа три его не будет. Таню попросил купить приправы, причем назвал такие, которые есть только в одном месте. Если учесть что там много других соблазнительных вещей, то шоппинг у неё займет тоже часа три. После этого занялся наведением порядка. Сегодня я дежурный. Нет, у нас не бардак, но должно быть идеально.

Джип, на котором приехала Тома, увидел в окно. Что у нее в руках? Ребенок? Охрана осталась во дворе, в подъезд Тамара вошла сама. Выхожу встретить её к лифту. Она, мне показалось, даже вздрогнула от неожиданности, увидев меня в проеме двери.

— Ты куда-то собрался?

— Нет, стою уже полчаса, тебя жду.

— В квартиру пригласишь?

— Заходи, так и быть. Можно мне подержать? — Тома поколебавшись, дает мне сверток. Не очень умело пристраиваю его на правой руке. Видно только маленькое личико с закрытыми глазами. Спит.

— Давай его положим на кровать, пока проснется, поговорим на кухне, — предлагает Тома.

— Да, укладывай, я чай пока сделаю. Или тебе что покрепче?

— Нет, я ведь грудью кормлю, — отказалась Тома. — Достаточно чая.

А вчера шампанское употребляла, я видел! Заварил индийский чай, мне он больше чем китайский нравится. Через минуту заходит Тамара. Некоторое время молчим.

— Я вчера после банкета разговаривала с Антоном, — прервала Тома молчание. — Он дал слово, что центр продолжит работу после выборов.

— Будет продолжать эксплуатировать таланты, а потом начнет на них зарабатывать? — уточняю я. — да уже зарабатывает, политический капитал. Я лох, что согласился на его предложение. Он мою идею узурпировал. Сейчас я уже никто в центре, Дмитриевич, без моего ведома, человек пятнадцать принял. И как я подозреваю, не безвозмездно. Далеко не талантов и далеко не сирот. Вот их я вам и оставлю! А с остальными найду новое место и новых спонсоров.

— Также он обещал сдержать слово о назначении твоего крестного, — Тома продолжает, словно и не слышала моей реплики. — «РОМОС» получит юридический статус наравне с политическими партиями. И в нем на твою роль лидера никто не претендует. Потом на базе «РОМОСа» создашь партию и сможешь стать депутатом парламента. Я уверена это тебе вполне по силам. Лет через пять станешь самым молодым политиком в истории России.

— Тома, ты его любишь? — перебил я её.