Перекресток

Джастин в подтверждение ее слов расстегнул несколько пуговиц на своей рубашке, и я увидела внушительные следы от ожогов.

— Но они скоро пройдут, — успокаивающе продолжала Корнелия, видя, с какой болью и состраданием я смотрю на эти шрамы. — Регенерация проходит быстро… Еще несколько деньков, и будет как новенький… Лучше прежнего…

— Подождите, — вдруг вспомнила я, — раз вы возвращались в прошлое, в пещеру, значит, я тоже там была. Разве я не должна была вас увидеть?

— Вы с Самантой были слишком заняты друг другом…, - махнула рукой Корнелия. — Ты как раз вцепилась в Камень Лишения у нее на шее…

— Кстати, о Камне Лишения…, - встрепенулась я. — Как вы попали в пещеру?.. Он же блокирует любую магию!

— Кстати, о Камне Лишения! — многозначительно повторила за мной хозяйка дома, поднимая вверх указательный палец. Потом она запустила руку в карман своих широких джинсов, выудила оттуда какой-то тряпичный сверток и протянула его мне. — Ты его забыла там, в пещере…

Я развернула сверток и чуть не выронила его: у меня в руках лежал красный продолговатый кристалл на порванной цепочке. Камень Лишения. Боясь даже прикоснуться к нему, я положила его на стол, отодвинув от себя подальше.

— Так как вы смогли использовать магию там, в пещере? — снова спросила я, брезгливо косясь на Камень. — Если он лишает Силы…

— Но тебя же он не лишил Силы! — хитро улыбнувшись, заметила женщина.

О, Боже! Еще одна любительница говорить загадками. Интересно, Фердинанд тоже был таким?..

— Я не знаю, почему так произошло, — со вздохом отозвалась я.

— Но у тебя ведь есть такая вот штучка, — на этот раз Корнелия полезла себе за пазуху и вытянула наружу тоненькую цепочку, на которой висел небольшой кулон-капля из прозрачного голубого камня. Точь-в-точь, как тот, который я нашла у Фердинанда в шкатулке и повесила себе на шею. Он и сейчас покоился у меня на груди. Я тотчас достала кулон из-под блузки и удивленно начала сравнить с его близнецом у Корнелии.

— Это нейтрализатор Камня Лишения, — пояснила Корнелия. — В середине прошлого столетия его создал Фердинанд. Создал всего в двух экземплярах. Один для себя, второй для меня, — и по тому тону, которым она произнесла последние слова, стало абсолютно очевидно, что ее с Фердинандом связывало большее, чем дружба. — О существовании этих амулетов не знала ни одна душа… Это был наш с Фердинандом секрет, — Корнелия тепло улыбнулась каким-то своим мыслям или воспоминаниям и принялась разливать ароматный чай по чашкам.

— Вы обещали рассказать о Фердинанде. Вы ведь хорошо его знали? — осторожно спросила я, беря наполненную чашку у Корнелии и передавая ее Джастину.

— Более чем, — печально улыбнулась Корнелия. — Я была с ним до его последней минуты…

— Значит, ты была с Фердинандом в момент его смерти?.. — Джастин резко выпрямился, отчего я чуть не пролила на себя горячий чай. Но я поняла, к чему он клонит, и тоже выжидательно посмотрела на Корнелию. — И ты знаешь, кому он передал свою Силу?..

Корнелия ответила не сразу. Вначале она медленно опустилась за стол напротив нас, поставила перед собой чашку с чаем, так же медленно расправила невидимые складки на скатерти и только потом произнесла:

— Знаю…

Господи, даруй мне терпения!.. Мне очень симпатична эта женщина! И я безмерно благодарна ей за спасение Джастина! Но… Если она сейчас же не скажет все, что знает, я, клянусь, просто задушу ее!!!..

— Кому?!!! — не сговариваясь, хором спросили мы с Джастином.

— Вашему сыну.

Сказать, что я потеряла дар речи, это ничего не сказать. Джастин, похоже, испытывал те же самые чувства, ко всему прочему, он еще не знал о моей беременности. Возможно, поэтому к нему первому вернулась способность говорить:

— Какому сыну?..

Корнелия с улыбкой вопросительно посмотрела на меня. Конечно, мне хотелось бы сообщить Джастину эту грандиозную новость в более приватной и романтической обстановке, но, похоже, мне все-таки суждено было сделать это сейчас. Поэтому под многозначительным взглядом Корнелии я призналась:

— Я беременна.

Ответом мне послужили непродолжительная пауза и расширенные от удивления глаза Джастина. Потом он шумно сглотнул, несколько раз коротко кивнул и сказал:

— Поговорим об этом позже, — и снова перевел взгляд на Корнелию. — А теперь поподробней. Каким образом Фердинанд мог передать Силу еще не родившемуся… Вернее, еще даже не зачатому ребенку?..

— Когда две Дороги сойдутся в одной-единственной точке, когда семя упадет в лоно благодатной земли на Перекрестке том, дав жизнь новому ростку, тогда и исполниться то, что предначертано в Книге Судеб, — нараспев продекламировала Корнелия и усмехнулась. — Знакомо?..

— Даже очень, — сдержанно отозвался Джастин. — Фердинанд умел «четко» излагать свои мысли…

— О… Этому он научился у Мерлина… — весело взмахнула рукой Корнелия. — К слову, эти слова про Перекресток принадлежат как раз Мерлину, а не Фердинанду… Это было его, так сказать, руководство к действию…

— Ого, у нас появилось новое действующее лицо — Мерлин, — прищурился Джастин. — И что за руководство к действию получил от него Фердинанд?