Перекресток дальних дорог

«Какой-то он сумасшедший, этот Револьс», - думал Чарли Кноун, идя по набережной. В который раз вспоминал Чарли его быструю жестикуляцию, лихорадочно блестевшие глаза, мертвенно-бледное лицо. «По всей вероятности, это нервное истощение, результат переутомления. А все проклятая конвейерная автоматика! Сколько раз уже говорилось о том, что такая система истощает работников».

Среди своих коллег-актеров Чарли Кноун слыл либералом. Он даже состоял членом профсоюза киноработников, отчего для Чарли проистекали периодически разного рода неприятности, как крупные, так и мелкие. Например, его в самый последний момент хотели отстранить от участия в съемках нового полифильма «Хочу в марсианские джунгли», мотивируя это тем, что Кноуну, мол, не дадут визу для въезда на Марс, где предполагались натурные съемки. И лишь заступничество его давней приятельницы Мэрилин Гринги спасло дело.

Чарли свернул с набережной и углубился в город. Ему не хотелось брать такси. Чарли был взволнован разговором с Револьсом и решил пройтись пешком.

В ушах Кноуна все еще стояла необычная исповедь Катиля.

…- Да, могу тебе признаться: это я убил Парчеллинга. Причем убил его без помощи рук, одним лишь умственным усилием. Постараюсь объяснить. Ты знаешь, конечно, что, когда человек думает, мыслит, в его мозгу возникают биотоки?

- Читал.

- Вот этими биотоками я убил его.

- У тебя что же, есть какой-нибудь усилитель? - спросил Чарли, разом припомнив многочисленные научно-фантастические рассказы на эту тему.

- Нет у меня абсолютно никакого усилителя, - ответил Катиль, - я убил его простым умственным напряжением.

- Ах, вот как, - протянул Чарли, испытав нечто вроде разочарования.

- Да, Гуго Парчеллинг сильно обидел меня. Ну, я же рассказывал тебе, история с автомобилем. Немыслимое бессердечие! Он не хотел отсрочить платеж даже на один день. Машину забрали. Это было последней каплей. Я вдрызг поругался с начальством. Впрочем, последнее имело и положительную сторону: мне дали отпуск, впервые за восемь лет службы у компании. Решил я съездить в Байами отдохнуть и подлечиться: нервы у меня в последнее время сильно пошаливали. Бессонницы, головные боли и прочие прелести. Прилетаю в Байами. И что же? Этот мерзавец Парчеллинг, оказывается, там же! Я остановился во второразрядной гостинице. Всю ночь не мог уснуть: мне все представлялось, как бог карает Парчеллинга, как он казнит его. Видения мои были необычайно ярки!

- Ну, хорошо… Видения… А как же все-таки они могли воздействовать на Парчеллинга? - осторожно сказал Чарли. Ему уже было ясно, с кем он имеет дело. Было очевидно, что Катиль вовсе не причастен к тому, что произошло с Парчеллингом.

- Очень просто, - разъяснил Револьс, облизывая сухие губы, - Видения, как я уже сказал, вызывают, биотоки. Всякий биоток индуцирует в окружающем пространстве электромагнитное поле, которое распространяется со скоростью света. И это поле может в определенных случаях воздействовать на того индивидуума, о котором сосредоточенно думаешь. Может воздействовать, я знаю! Может! - выкрикнул Катиль.

- Что же ты теперь намерен делать? - спросил Кноун, с состраданием глядя на Револьса.

- Буду скрываться, - сказал Катиль, - полицейским ищейкам меня не найти!

Беспокойный взгляд Револьса упал на католическую сутану актера, лежавшую на скамье.

- Дай мне ее, Чарли, - сказал Катиль, хватая сутану. - Я верю, что в этом одеянии бог спасет меня!

- Что ж, бери, - разрешил Кноун. - И вот тебе на всякий случай мой адрес: если случится туго - знай, что у тебя есть верный друг.

«Пусть попрячется немного, поиграет сам с собой в прятки, - решил Кноун. - В основном он рассуждает здраво, это у него просто нервное переутомление. А сдай его сейчас на руки врачам - так он потом с ними и не разделается. Запрут куда-нибудь в лечебницу - и поминай как звали!»

Наскоро пожав Чарли руку, Револьс подхватил свой чемодан и выскочил на перрон, тут же смешавшись с толпой…

Все это Кноун припоминал, широко шагая по теневой стороне улицы. «Где-то он сейчас, чудак», - думал актер.

Прошло три дня, и на побережье начались затяжные дожди. Решительно все отдыхающие выражали свое недовольство, но Служба погоды оставалась непреклонной: Гуго Парчеллинг уплатил деньги, и за свои два миллиона он может вволю наслаждаться той погодой, которая ему по вкусу.

«Надежды на хорошую погоду нет!» - решила Мэрилин и возвратилась в Голливуд, где в ближайшее время должны были начаться съемки нового фильма с ее участием.

- Здесь нет моря, зато по крайней мере нет и дождей! - заявила она Денни Мортону.

- И взрывающихся миллиардеров, - добавил Денни. - Кстати, могу вас обрадовать: состояние здоровья Парчеллига улучшается. Он уже свободно ходит и даже собирается на днях выступить по телевидению. Я только что просматривал последний выпуск «Ньюс кроникл».

- А как же с тем злоумышленником, о котором столько трубят все эти дни? - спросил Мэрилин, выглядывая в распахнутое окно студии. По двору, цепляясь за старые декорации, бродил какой-то монах.