Перекресток миров. Синигами, обрученный со смертью

В этом гуманоиде с резкими чертами глубинного хищника невозможно было бы узнать Асину, но я уже видел этого монстра, что скрывался под ее кожей. Не высокий и не особо мускулистый, с белесой кожей, под которой виднелись черные, тугие, словно сталь мышцы. Но больше всего привлекала внимание огромная зубастая пасть и когти на руках вместо пальцев. Белые глаза без зрачков сейчас пристально смотрели на бога, а голова, словно маятник постоянно покачивалась в такт — слева направо, словно определяя направление, в котором она будет нападать.

Её когти уже были окровавлены, между Живуром и Асиной лежали два изорванных на мелкие куски тела аватаров. Когда Асина собралась все же атаковать, её зубы почернели, а расплескавшаяся по арене черная жижа быстро устремилась к ней.

— Пошла вон, тварь! — Взревел Живур, стоя напротив неё, но Асина не отреагировала на его слова и ничего ему не ответила, а молчаливо понеслась к богу, раскрыв свою пасть.

Ей было плевать на все, она наверняка даже не осознавала кто перед ней. Черная жижа, которая во время бега налипала на её тело, словно срасталась с ней, увеличивая в размерах. Уже после трех шагов на Кошмар Ночи, руки которого объяло пламя черного цвета, несся гигант около четырёх метров роста и весом в тонну. С огромными когтями и пастью, которой могли позавидовать морские чудовища. Черного цвета клыки поблескивали в тусклом свете, а арена содрогалась от каждого его шага.

Огонь, что полыхнул от Живура в сторону создания бездны охватил гиганта, но не смог ни остановить, ни уничтожить. Ведь из груди гиганта, объятого пламенем, вырвалась худая белесая тварь, которая оставила эманациям смерти убивать пустую оболочку из черной жижи, что упала на колени, сгорая в черном огне. И теперь пошел бой не на расстоянии, а в непосредственном контакте, который и определит, кто победит. По трибунам, которые зрители даже и не подумали покинуть, проносились полубезумные крики, слившиеся воедино, словно молитва. Они скандировали лишь одно имя, и это было имя Бога смерти.

Бой Бога смерти и пожирателя, создания бездны, казался не равной схваткой. Асина казалась агрессивнее и сильнее, но это, наверное, казалось только зрителям с трибун. Я же видел, как страшные когти скользят по лицу Живура, не причиняя ему никакого вреда. И только черные зубы пожирателя смогли лишь слегка порвать рукав его одежды и немного оцарапать руку.

— Лезвие. — Спокойно, шепотом проговорил я, создавая заклинания и почувствовав небольшое вибрирование в руке, направил ее в сторону Живура.

Короткий взгляд в сторону Хиары помог мне с легкостью найти то, чего не должно быть в моей душе. Ведь я был уверен, что этого там не осталось, и именно сейчас я понял, что количество эманаций смерти не зависит от того, скольких ты убил. Оно зависит от количества и тяжести твоих потерь. Эманация смерти покорно скользнула по моей руке, и соединилась с заклинанием.

— Живур! — Заорал я что было сил, отпуская в стремительный полет лезвие тьмы, что сорвалось с моей руки.

На краткий миг наши взгляды встретились, во взоре бога не было страха — он не мог проиграть эту схватку. Но что-то поменялось в его взгляде, когда мы посмотрели друг другу в глаза. Он попытался откинуть от себя порождение бездны, но было уже поздно, он не смог уклониться, лезвие коснулось его шеи, оставив глубокий надрез.

— Г-А-а! — Радостно взревела зубастая тварь, вцепившись в рану бога, и вырвала кусок мяса из шеи Живура, оголив кости бога смерти.

— Н-е-е-е-т! — Прогремел безумный крик, в котором слышалось как боль, так и страх, он содрогнул пещеру и заставил, казалось, само время на краткий миг остановиться.

Оглушительный женский крик наполнил арену, и я увидел, как пожирательницу отбрасывает от бога, а он превращается в туман, который словно растворился в воздухе без остатка.

Арена опустела, от божественной силы не осталось и следа, полные трибуны зрителей, хранили такую тишину, боясь дышать, словно их и не было. Альке и Хари же шли в атаку, да боясь, дрожа от ужаса всем тела, но они видели врага на арене, который только что изгнал бога с Арены, ранив его в истинном обличии.

Белёсая тварь с натянутой на лице кожей и монструозной пастью смотрела на меня безразличным взглядом, её когти слегка пробороздили песок. Я видел, как темные струны мышц напряглись под её кожей. Она оценивала меня, и через мгновение практически размывшись в воздухе, понеслась ко мне, роняя слюну, которая была смешана с ярко-алой кровью Живура.

Все мое существо вопило о том, что пора сражаться, иначе я не смогу отомстить. Но мой разум знал, кто несется — это была моя родня, и да, мой разум прекрасно знал, что сейчас это больше пожиратель, чем моя тётя.

— Иди ко мне! — Выкрикнул я, широко расставив руки, словно чтобы обнять белесого пожирателя. — Вот он я!

Я себе никогда не врал, и мне было страшно. Я закрыл глаза и слышал шум когтей, что вздыбили песок, который мне словно кричал — давай нападем! Мы вместе с тобой сможем то, что не смог Живур.