Перекресток миров. Синигами, обрученный со смертью

Раздались многочисленные взрывы, но до айсберга, который постепенно распадаясь на части с помощь магов льда формировал армию огромных ледяных големов. Было до них порядком двух с половиной километров, и максимум, что смогли сделать катапульты и наши маги, так это уничтожить одного голема и пять великанов, что слишком близко приблизились к городским стенам. Ответили захватчики льдом, что полетел в городские стены, но так их и не достиг. Я даже грустно улыбнулся слабости атаки, слыша, как торжествуют великаны и маги льда. Как со стен ударил луч света, разрезав троих големов, прорезав их в одно мгновение пополам, и спалив шесть великанов. Луч пропал, заставив замолкнуть воинство, что торжествовало секунду назад. Я не видел лиц врага, но прекрасно понимал их мысли, этот луч будет их разрезать пополам сотнями, когда они подойдут ближе. Но они не знали, что в Данилаге мог ударить таким лучом только один человек, точнее женщина — магистр света Ингрид, и долго сражаться применяя его она не сможет, но заберет с собой немало разумных до того момента, когда выдохнется сама.

Обстрел закончился также быстро, как и начался. Мы с Астрид вновь сели на скамейку и продолжили наш разговор ни о чем в ожидании штурма. Как мне показалось, я смог успокоить сестренку, в отличие от себя. В своей голове я перебирал все заклинания, которыми владел и те, о которых только слышал. Владел я стрелой тьмы, щитом тьмы, заклинанием боли, и по большому счету, все. А тех, которые я мог попробовать впервые, было в десятки раз больше, и об одном заклинании, который скорее навык, чем заклинание, я вспоминал все чаще и чаще. Особенно, когда смотрел на огневолосую Астрид и мое сердце невольно сжималось, а Хель, которую я видел во сне, чудилась там, внизу, среди великанов. Словно она ждала своего момента, когда начнет руководить сбором душ, и будет лично выбирать, кого спустит в свое царство мертвых.

— Так на чем мы остановились? — Несмело я улыбнулся, когда грохот и крики с противоположного конца столицы затихли.

— На Эдварде. — Хихикнула Астрид. — Поет он конечно хорошо, но что-то мне подсказывает, что с таким слизким парнем я не хочу связывать свою жизнь.

— Ну, прям уж он и склизкий. — Улыбнулся я, доставая небольшую книжицу с тем, к чему прикасаться и не должен был, но я еще неделю назад решил проверить слова архимага.

— О, Аль, это ты у нас не разбрасываешься словами, ты бы слышал, как поют мне… — Начала свой длинный рассказ Астрид, а я погрузился в свои мысли.

Воскрешение, я о нем практически ничего не знал, не нашел в книгах ни ритуала, ни заклинаний, этот навык просто сложнее, чем рассказывал архимаг, а смелости обратиться к Миуюки у меня не хватило. Вот так, тот, что не боится схватки, в которой может сам погибнуть, боится поговорить со своей мамой. Меня пугал этот разговор, но когда-нибудь мы всё же поговорим об этом. В книгах я нашел описание — того, что происходит при активации этого загадочного навыка. По словам одного старца, обладавшего этим навыком, который любил посылать лесом сильнейших этого мира, и ему было плевать, кто ты — полубог, император или титан. Он как-то раз сухо поведал пришедшему к нему императору, что каждый воскрешенный им разумный — это победа в неравной схватке с властителем царства мертвых или его слугой, в тот момент. когда душа разумного еще не спустилась туда, откуда нет возврата. Вот и все, что я смог найти по воскрешению, но и этого было достаточно. Я помнил другого старика, который смог пройти вместе со мной к моей покровительнице и как мне казалось, именно этот случай и есть путем получения навыка воскрешения.

— О, смотри, Аль, дедушка идет с Белоснежкой. — Вырвала меня из моих мыслей Астрид. — Ты только ни кому не рассказывай про Икра, ладно?

— Никому не расскажу. — Только и смог выдавить я из себя, так как не помнил, что там было про Икра, и кто это вообще такой. Но у меня возникло ощущение, что я уже желаю этому незнакомцу смерти.

Брани был облачен в кольчугу, на которую надел свой тулуп, а шлем с небольшими рожками на его голове казался немного смешным. Около него шла Белоснежка и несла в своей пасти небольшую баранью ногу. Когда недовольно кряхтя Брани все-таки взобрался на стену, то он сурово посмотрел на нас с Астрид, а потом недовольно прокричал ополчению и телохранителям Астрид о том, что огненные маги, когда замерзнут, то не подожгут и сугроб снега.

Я никогда не видел, чтобы люди без магии и спичек, даже без огнива и помощи углей костров так быстро развели пламя. Брани рассказал нам, что видел только отца, Миуюки он не нашел, и решил вот к нам заглянуть. А мы с Астрид вгрызались в горячие лепешки, которые он принес, заедая их мясом, и запивая молоком из глиняного кувшина. А с неба неспешно пошел снег. Брани посетовал на то, что Астрид нельзя уходить со своего поста, и ушел к ближайшим домам. А когда вернулся, то держал в руках огромный арбалет, а на его спине был дубовый башенный щит.