ПереКРЕСТок одиночества 3

Приподнявшись, машина преодолела снежный вал, чуть продавив его, и пошла дальше, пройдя над открывшейся ледяной трещиной.

— Телепортация… — ожил наконец Панасий и в его голосе слышалось нескрываемое удивление — Это…

— Неожиданно?

— Более чем.

— Кто еще нас слышит, Панасий?

— О чем ты, Охотник? — голос луковианца дрогнул.

— Кто еще находится сейчас в эфире и слышит наш разговор, а может и задает тебе направление беседы мудрыми подсказками.

— Порой излишняя подозрительность…

— Я хочу прямого ответа.

— Да. Наш разговор слышат многие. С небольшим запозданием и помехами, но слышат.

— Хорошо. Тогда обращаюсь ко всем вам — я, Охотник, кое-что забрал из найденного бомбоубежища под мертвым городом. Если точнее — я забрал нечто небольшое и похожее на источник энергии. Назовем эту штуку атомной батарейкой, хотя уверен, что это нечто с иным принципом. В любом случае именно эта штука была вставлена в консоль управления и запитывала энергией весь телепортационный зал, до которого вы, похоже, пока не докопались. Вы услышали меня?

— Услышали. Ты сделал потрясающее открытие.

— Именно. Я сделал — в этом месте я чуть повысил голос — Я нашел. В нашем договоре была речь о подъеме на стену. Расширить пространство той небольшой пещеры в стене на полпути — моя идея.

— Не спорю. И основную работу проделал тоже ты. Все так.

— Бункер найден благодаря тебе.

— Найден так быстро — да, благодаря тебе. Ты же понимаешь, что рано или поздно мы бы…

— Согласен — кивнул я своему отражению в холодных стеклах кокпита — Рано или поздно вы нашли бы бункер самостоятельно. Через год… через десять… Город похоронен под снегом и льдом. Эта масса выдавила каждое окно, каждую дверь, проникнув повсюду. И вряд ли бы вы стали искать бомбоубежище. Скорее сделали бы упор на поиск архивов. Верно?

— Верно. Но в ходе изучения оных…

— Да хватило бы откопать пару указателей на стенах — пожал я плечами — И вы поняли бы, что под городом скрыто бомбоубежище для гражданских. Но ведь надо еще принять решение об откопке. Вы считали, что город пуст. Что отыщется в пустом подвале?

— Возможно… Почему ты скрылся, Охотник? Мы ничем не обидели тебя…

— Выдавили меня из исследования.

— Мы лишь предложили отдохнуть…

— Так ли? Или все же был приказ сверху убрать чужака? Обдумай свой ответ, Панасий. Он многое решит.

Уже привычная пауза с потрескиваниями длилась секунд пятнадцать и наконец нарушилась тихим ровным голосом старика:

— Ты прав. Мы сообщили о находке бункера старшим. И, каюсь, я недостаточно сильно выделил твою роль в находке бункера в своем докладе. Лишь упомянул, что ты находился в составе очередной экспедиции.

— Молодой, сильный и даже не тупой? — рассмеялся я.

— Что?

— Да это я так… Панасий…

— Слушаю тебя, Охотник.

— Преследующая меня машина должна остановиться. Немедленно. Затем пусть разворачивается и возвращается обратно домой. Подумайте сами — куда мы сейчас двигаемся? Я убегаю, вы догоняете. Без серьезных поломок машины могут двигаться очень долго. Будем наматывать круги?

— Что ты… мы лишь испугались, что с тобой что-то случилось. Слишком уж внезапно и тихо ты скрылся.

— Преследование должно прекратиться прямо сейчас — повторил я.

— А… а потом?

— Потом я спрячу свою находку в надежном и известном лишь мне месте.

— Это огромный риск. Ты умный человек, Охотник. И понимаешь — если с тобой что-то случится…

— Нет. Эта штука потенциально в разы важнее моей жизни, моего эго, моего любопытства и вообще всего, что связано со мной — покачал я головой — Ей нельзя остаться похороненной в снегах.

— Не каждый признает такое.

— Поэтому о месте моего тайника будет знать еще пара надежных людей. В случае чего они сообщат вам.

— Ты настолько не доверяешь луковианцам?

— Луковианцам? — я рассмеялся — Прекрати, Панасий. Я не доверяю ни одной из сложившихся здесь… почти государственных систем. Каждый бункер хранит свои тайны. Каждое убежище превратилось в нечто замкнутое, недоверчивое, упрямое и… закоснелое… Признаюсь честно — сначала я просто убежал. Схватил блестящую штуковину и бросился в темноту. Но стоило мне проехать первые пять километров и я понял — я поступил правильно. Ведь глобальное важнее личного, так?

— Разве ты не забрал что-то лично себе?

— Нет — возразил я — Зачем она мне? Батарейка с непонятным принципом действия? Для меня это просто занятная штуковина. Как блестящая штука для глупой сороки, что собирает такие в своем гнезде… Все дело в отношении, Панасий, понимаешь?

— Нет.

— Сначала я видел странную штуковину — повернув голову, я взглянул на лежащую на соседнем кресле металлический резной стакан — А теперь я вижу рычаг.

— Рычаг?

— Как сказал один из древних земных мудрецов: я землю мог повернуть рычагом, дайте мне лишь точку опоры.

— Я знаю это выражение. Архимед.

— Ага. Архимед. Так вот… мы отыскали поврежденный телепортационный зал. Там же находится почти починенная консоль управления с тем, что я бы назвал «адресным механизмом». Еще у нас есть источник энергии для всего этого.

— У нас?

— У нас. У всех трех заинтересованных сторон.

— Трех сторон? Погоди…

— Я — как нейтральный наблюдатель. Луковианцы. И земляне.