Перекресток пяти теней

Ведуньи. Они же жрицы, они же ведьмы, они же музы, нимфы, черт не разберет кто еще. Они, в противоположность метаморфам, предпочитали придерживаться разумности. Сплошь эмпатки, способные видеть суть людей и вещей. Интриговали, но не дальше собственных интересов. Колдуны и колдуньи — все тоже, только иными средствами: не с помощью внутренних резервов, а материальных составляющих этого мира и законов.

Библиотекари — вот кто действительно играл по-крупному. Все войны, глобальные эксперименты, переселения народов, становление культов — их рук дело. Знания копили жадно, магии практически были лишены (или тщательно скрывали возможности, с них сталось бы), свою задачу — вырастить нового человека — позиционировали как единственно верную, не чувствуя большой разницы между простыми смертными и сверхами. Эдакие несостоявшиеся демиурги с руками даже не по локти, а по плечи в крови. Неудивительно, что после особо чудовищного эксперимента против библиотекарей объединились все остальные кланы и ударили, сметя их с лица земли. Однако кто-то мог и выжить. Клан перестал существовать, но по-прежнему рождались его адепты, а одинокий манипулятор многократно опаснее горстки. Ведь шахматистам гораздо интереснее играть с такими же, как они. Имея грандиозные планы на развитие цивилизаций, библиотекари интриговали и промеж себя, сильно облегчая жизнь прочим существам, порой веками не выходя из своих пирамид.

— Некр! — чтобы догнать его, светловолосому юноше пришлось перебежать на другую сторону улицы.

Некромант не сразу вспомнил его имя — Елисей, только после того, как этот умалишенный по-приятельски ткнул его в плечо, даже не ужаснувшись и не поморщившись после прикосновения.

— Добрый вечер, сударь, — холодно бросил Некр, но интонации, разумеется, рыцаря не остановили.

— Вы ведь от него: от Романа, — возбужденно продолжил Елисей, не спрашивая, а утверждая.

— Допустим, — неугомонный рыцарь отвлек от очень тягостных рассуждений. И хорошо. Некр чувствовал, как его заносит куда-то не туда. Наверняка все гораздо проще, а он на ровном месте едва ли не мировой заговор выдумал против себя и иных сверхов. Уничтожение библиотекарей подтвердит любая ведьма. С чего он взял, будто неприятность с Романом — дело рук одного из них?

— Вы ведь непременно поможете ему? — спросил рыцарь. В его глазах присутствовала такая надежда, что Некр ощутил смущение.

В следующий миг он сцапал юное рыцарское недоразумение за локоть и потащил вниз по улице.

— Непременно. А ты окажешь содействие.

Глава 28

Дерк аккурат закончил перетирать корень женьшеня — весьма полезного и целебного, применимого во время множества ритуалов, а в сочетании с сиреневыми грибами из Нави вообще средства чудодейственного, способного поставить на ноги почти любого тяжелобольного человека — когда дверь лаборатории распахнулась и Некр втащил в нее бледного, отчаянно делающего вид, будто не напуган, рыцаря. На глаз и в полутьме Дерк назвал бы того подростком, но, вспомнив, что такому никто не позволил бы взяться за оружие, накинул пару годков и остановился на девятнадцати человеческих зимах. Везло рыцарям на пополнение из молодых да ранних, что, в общем-то, давно неудивительно.

Некр тем временем, не обращая внимания на ассистента, прошел к своему столу и принялся рыться в записях. Книга, любому другому прокусившая бы руку, послушно сносила не особенно благоговейное обращение. Древние фолианты Некра обожали и позволяли многое. Поначалу Дерк даже просил учителя самолично находить рецепты зелий и лишь затем показывать ему, опасаясь за сохранность собственных пальцев.

Подавив тяжкий вздох, Дерк посмотрел на рыцаря. Как некромантом было свойственно загадочно-мистическое обаяние потустороннего, а метаморфам — сильнейшая сексуальная энергия, так и рыцари излучали надежность, дерзость, благородство — все, понимавшееся людьми под мужественностью. Наблюдать же за рыцарем оказалось одно удовольствие: очень уж он боялся и старался скрывать это.

— Специализация?! — резко спросил Некр (Дерк аж вздрогнул).

— Огненный маг, — отчеканил рыцарь.

— Огонь земной близок к огню небесному, сгодишься, — задумчиво бросил Некр, вчитываясь в найденное заклинание. — Дерк, возьми у него кровь.

Прозвучало зловеще. Рыцарь побледнел еще больше, но упрямо вскинул подбородок и закаменел челюстью, выказывая согласие на все. Дерк потянулся за кинжалом, провел им над пламенем свечи; отблеск на клинке полыхнул алым, тотчас перетекший в иссиня-черный.

— Тринадцать капель, — предупредил Некр. — Я не намерен задерживаться.

Рыцарь заметно расслабился, поняв, что убивать его, освежевать и отправлять за Рубеж никто пока не собирается; скинул верхнюю одежду и, закатав рукав сорочки до локтя, протянул запястье.

— Дерк, — представлять их друг другу учитель, видимо, счел излишним, потому он сам довел до сведения рыцаря собственное имя, пусть подобное вряд ли могло считаться вежливым.