Перекресток пяти теней

— Елисей, — неуверенно улыбнулся рыцарь, слегка поморщившись, когда лезвие прочертило черту по бледной коже: как и положено, вдоль, а не поперек руки. Заживать будет дольше, как раз удастся взять кровь до того, как закроется рана.

Тринадцать капель, значит… Дерк едва не ошибся, выполняя столь простое распоряжение.

— Мне понадобится настой из забвения-травы, порошок Аида, ожерелье мрака… —перечислял Некр, и Дерк не просто забыл о рыцаре, а едва сохранил выражение лица отрешенно-спокойным.

— Куда ты собрался на целых тринадцать часов?!

Некр фыркнул, выпрямился, скинул на пол перчатки, мокрый плащ и шляпу, зачесал волосы назад, запустив в них пальцы, и дерзко улыбнулся, что было ему совершенно несвойственно. В глазах загорелись азартные блуждающие огни, обычно появлявшиеся на болотах и заманивавшие путников в гибельную трясину.

— За драконьей слезой, Дерк.

Вот теперь удержать выражение лица не вышло точно. Дерк застыл с открытым ртом. Он, разумеется, читал о том, что сильнейшие некроманты умели входить в потусторонний мир, загоняя в состояние нежизни собственное живое тело, вот только обратно возвращались единицы.

— К-кому, — чуть запинаясь, начал он, — передать символы гильдейской власти в том случае, если ты не вернешься?

— Дарителле, — бросил Некр, не задумавшись ни на мгновение.

Дерк кивнул. Наверное, в любом другом клане в похожей ситуации, ученик главы почувствовал бы себя уязвленным, обиженным, оскорбленным в лучших чувствах, однако нездоровых амбиций некроманты были лишены также, как и склонности к разрушительным страстям, а потому выбор показался вполне разумным.

— Но даже не надейся на подобный исход, — прибавил Некр.

— Ты представляешь, что с тобой сотворит дракон после того призыва? Да он тебя… и однозначно не станет плакать при этом! — предрек Дерк, которому точно не хотелось лишаться друга и учителя. — Он же не крокодил, пищеварение с выделением слезных желез у него не связано.

— О! — воскликнул Некр и погрозил указательным пальцем потолку. — Мне понадобится луковый сок. Одна капля, но концентрированного.

— Ты безумен... — прошипел Дерк яростно, но немедленно отправился исполнять распоряжения. Эмоции эмоциями, а дело — прежде всего. Кроме того, ему и самому стало интересно.

Когда он вернулся, Некр полностью обнаженный лежал на столе, прикрывшись черной простыней, и с усилием втирал в кожу левого запястья кровь, забранную у рыцаря. Елисей сидел на табуретке рядом и яростно спорил.

— Идти должен я, — Дерк ни на мгновение не удивился, услышав это. Рыцарь не прожил бы в том мире ни доли секунды, но хорохорился, как мог.

— Вы с Дерком будете меня охранять. Ясно?

Елисей оглянулся, словно ожидал, будто из стен тотчас полезут злобные призраки, ощутившие гибель некроманта, поработившего их, — среди сверхов ходили всякие байки относительно возможности этого. Вряд ли даже прекраснодушные рыцари понимали, что повелевающие потусторонними сущностями маги никогда не заставляли тех повиноваться им силой. Главным в жизни на грани смерти являлось умение договариваться: учитывать интересы иных, не забывая о собственных. Принцип добровольности — основополагающий для некромантов, потому Дерк и не кинулся отговаривать учителя от заведомо гибельной затеи: во-первых, доверял, во-вторых, уважал, а в третьих — Некр, по легендам, являлся любимчиком самой Владыни, если не ее возлюбленным.

— Конечно! Жизни не пожалею, — заверил рыцарь, и Некр кивнул, позволяя себе невесомую улыбку, прекрасно зная, что это не глупая бравада и не пустые слова. В особняке им ничего не угрожало. Дом — огромный и жилой, находился в сени великолепного парка, уставленного статуями из черного и белого мрамора. Тихо, как на кладбище, но вряд ли кто-то заикнется, будто в нем не кипела жизнь. Многочисленные лаборатории, оборудованные в подвалах, никогда не пустовали, в библиотеке наверху порой было не протолкнуться, в гостиных по вечерам играли в штосс и фанты. Не сам Некр, так Дарителла организует оборону и отправит к праотцам любого врага.

Впрочем, Дерк вовсе не спешил раскрывать рыцарю глаза на все это. Хочет стоять денно и нощно у стола в неусыпном карауле — исполать.

В тот же миг Елисей глянул с таким выражением… стойкости, уверенности, надежды, доверия — Дерк так и не понял, чего там было больше, но четко осознал, что никуда не денется, останется рядом, а не займется своими многочисленными делами. Будет успокаивать своим присутствием мятежную душу воинственного сверха, а заодно отогревать свою. Некр часто повторял, будто в одиночестве некроманты костенеют, утрачивают вкус к жизни и охотно уходят за Рубеж, где воистину всемогущи. Необходим «якорь» — кто-то, держащий в этом мире. Свой «якорь» Некр теперь пытался уберечь, кладя на кон все силы и жизнь в придачу. Способен ли Дерк на подобное? Он не знал.

***