Перекресток пяти теней

Второй охранный круг тоже нарисовал Дерк, обильно полив пол собственной кровью, а затем присел рядом с Дари на высокую каталку, свесив длинные ноги и едва не достигнув пола мысами коричневых туфель, которые, по его мнению, абсолютно не подходили к костюмам темных оттенков, но божественно сочетались со светло-серыми и белоснежными.

Болтать ногами в воздухе было не прихотью, а предосторожностью: если тело успела заполнить какая-нибудь потусторонняя агрессивная мерзость, первое, что она сделает — пустит по полу весьма неприятную волну некромантической силы. Некру-то наплевать — его защитят круги, а его сопровождающим мало не покажется: не убьет, конечно, но разозлит, а от одежды и клочка не оставит. Неодушевленные предметы она не затронет, только живых и все, находящееся на них.

Несколько раз, будучи атакованным, Некр успевал вскочить на табуретки и столы или подпрыгнуть и ухватиться за люстру (в те времена светильники вешали на толстые цепи и крюки, способные вес рыцаря в полном доспехе выдержать). Однажды не успел, и вышел неприятный конфуз: допрос мертвого происходил в монастыре, причем женском.

Большинство молодых людей кажутся красивыми. В этом отношении природа не обделила и убитую: не рябая, не косая, психический изъян, если и имелся, то не нашел отражения в ее чертах. Сразу видно, девица себя любила и заботилась, как могла. В том числе, пользовалась многочисленными кремами, по заверению рекламщиков делающих ее неотразимой, но наверняка впоследствии сказавшихся бы на коже не лучшим образом. Тонкие запястья и щиколотки, худые ноги, руки и шея. Подобные «заморенные цыплята» сейчас считались образцами красоты. Не понравилась она Некру с первого же взгляда, причем дело заключалось отнюдь не в самой смерти.

«Как пить дать, сюрприз будет и, пожалуй, к нему нужно морально приготовиться», — решил он. Никто не способен чувствовать и использовать потустороннее так, как стражи Нави, но всегда найдутся свои нюансы. И не просто так сильнейшие некроманты Гильдии находились рядом, казалось бы, напрасно теряя время, а Некр не отправлял их восвояси.

И Дари, и Дерк называли убийцу колдуном. Некр и сам склонялся к этому: именно колдовская братья предпочитала воздействовать на людей с помощью вещей. Ведьмы — иное. Они должны оказаться поблизости от жертвы, заглянуть в глаза, дотронуться или заговорить. В крайнем случае, взять волос или обрезок ногтя — суть, чтобы из частицы человека создать его образ, который всегда будет рядом, и его можно использовать, как угодно. Однако, похоже, они упускали что-то очень важное, если не основное.

— Дерк, вмешаешься только в самом крайнем случае, а ты, Дари — сторонний наблюдатель, в схватку не лезешь ни в коем случае, зато замечаешь все и пробуешь разобраться в происходящем.

Ответа он предсказуемо не дождался — в месте вызова говорит лишь вызывающий, но услышали его точно и приняли к сведению, даже если не согласны.

Опустив руку в карман и нашарив там неровно окатанные камушки, Некр сжал их в кулаке и принялся нараспев читать древнее заклинание. С точки зрения современных людей — чудовищную тарабарщину, но на языке мертвом всего несколько понятных и простых слов.

— Встань и отвечай! — большего не требовалось.

Некр повторил четырежды, прежде чем почувствовал отклик. Далеко же ушла девица по темной дороге, если до ее тела достучаться удалось отнюдь не с первого раза. Дрогнула серая кисть, ледяной ветер ударил со спины, развив волосы, где-то вдали глухо каркнул ворон, а затем девица или, вернее, оболочка, оставшаяся после ухода души, легко села на столе и спрыгнула на пол. Движения — слишком пружинистые. Люди так не умеют. Впрочем, тела без души — тоже, если, конечно, их не накачали силой, превратив в ту еще ходячую бомбу. Мину замедленного действия, которую Некр собственноручно активировал. Глаза, должные оставаться пустыми, вспыхнули мертвенно-зеленым огнем. Совсем как гнилушки в темноте, да только морг по-прежнему оставался царством искусственного света.

Он ощутил, как напрягся Дерк, но, разумеется, не проронил ни слова. Ассистент не допускал глупых ошибок, а Некр, с кем бы ни повстречался, оставался защищенным двумя кругами. Во внешнем, созданном его собственной кровью, он находился вместе с потусторонней тварью. В другом, нанесенном Дерком, — в одиночестве. Ничего страшного по сути не произошло и не произойдет: ей не выбраться, не дотянуться до него и не сбежать. Разве лишь вместо девчонки встало умертвие не из приятных и, скорее всего, ему не подвластное. А так — все штатно, значит, можно и побеседовать.

Он заговорил так, словно ничего не заметил, а если и заметил, не понял. Вряд ли колдун ждал, что убитую станет допрашивать сам глава Гильдии при поддержке заместителей. Скорее, он рассчитывал на обыкновенного некроманта, а то и подмастерья. Так и было бы, не окажись в парке именно Дари.

К вставшей он обратился с невинным, обычным вопросом, во все времена и всеми некромантами задаваемым трупам, умершим от чьей-либо руки:

— Кто убил тебя?