Перекресток пяти теней

— Так… — протянул Денис, глядя на огненный росчерк, повисший в воздухе, — на этого я сам не сяду. Это же сжечь себе все ниже спины. Я дорог себе как есть, а не с обожженным достоинством.

Василиса, не удержавшись, прыснула в кулак.

— Вообще-то, если феникс захочет иметь с тобой дело, то и его огонь не сожжет. И обычный тоже: хоть угли из костра таскай или в духовой шкаф без прихватки лезь. Но знаешь… снова не твой случай.

Он и сам уже видел. Спрыгнув с возвышения, проигнорировав короткую трехступенчатую лестницу, загорелый рыжеволосый парень с глубоко посажеными черными глазами первым делом обнял худенькую девушку в синем брючном костюме — совершенно непримечательную, бледной серой внешности, но чем-то очень привлекательную. Так в букете крикливо-красных роз взгляд обязательно привлечет одинокая ромашка.

— Остается Злат, — проронила Василиса и, поднеся ладони к щекам, воскликнула: — Ой, мамочки…

— А что не так с этим Златом?

Вместо ответа Василиса указала на возвышение, куда взбежал высокий парень: немного угловатый, словно еще не вырос окончательно, с нервными, резкими и порывистыми движениями. Со стороны казалось, будто он не в состоянии устоять на месте.

— Мистер торопыга, — произнес Денис, пожимая плечами. Он производил впечатление редкостного разгильдяя, неспособного усидеть неподвижно ни минуты.

Волосы очень светлого, практически лунного оттенка он заплел в тугую косу, но те лежать, как положено, не хотели, выбивались отдельными прядками на висках и спускались на плечи. Смуглая кожа и черные брови с ними не сочетались совершенно. Цвет глаз с такого расстояния понять невозможно, но Денис почему-то сразу решил, что они изжелта-оранжевые, которые можно назвать карими лишь при очень сильном желании.

— Где-то я читал, что сочетания светлых волос и темных глаз, как и наоборот, черной шевелюры со светло-серыми глазами — считается генетическим уродством, — задумчиво проговорил он. — А у сверхов подобное — норма.

— Учитывая, что слово «урод» приобрело отрицательную окраску лишь с приходом в эти места чуждой веры… — Василиса повела плечиком и хмыкнула, — полагаю, утверждение не так уж и неверно.

— Неуравновешенный типчик.

— Помнишь, лет пятнадцать назад несколько районов столицы часов шесть сидели без света?

— Откуда? Я же из Сибири.

— Ах, да, — отмахнулась Василиса. — В общем, объявили об аварии, якобы что-то сгорело на электростанции в Котельниках. А на самом деле, — она указала на сцену, — кое-кто на крыло встал и… я не знаю, чего его в Котельники потянуло, но штурмовал он здание, как дон Кихот ветряную мельницу. Насилу оттащили.

Стоило Злату дотронуться до шкатулки, та заискрила, раздался оглушительный хлопок, во все стороны полетели темно-зеленые и оранжевые искры, сложившиеся в… ну да, это был шикарный белый грифон. С мощными крыльями, покрытыми изумрудным оперением, с медной гривой и кисточкой на хвосте, рубинового цвета клювом и ярко-оранжевыми глазищами.

— Ого… — выдохнул Денис. — Ничего себе.

Пожалуй, он был бы не против такого скакуна, и навыки верховой езды у него имелись — он ведь как-никак из деревни, а там живности много, на которую по малости лет можно взгромоздиться, как на коня. Те же свиньи неплохо так бегали.

Прежде, чем исчезнуть, грифон кинулся к сидящим в первом ряду преподавателям, намереваясь то ли пошутить, пролетев над ними, то ли отгрызть кому-нибудь голову. Тучный лысый мужичок в круглых очках настолько живо вскочил с места и юркнул за спину ближайшего сверха, что не пришлось сомневаться: попытка отнюдь не первая. В зале раздались смешки, кто-то зааплодировал, видать лысый попил у подопечных немало кровушки. Злат же, одарив бывших наставников и зрителей лучезарной улыбкой, спрыгнул с возвышения и куда-то унесся.

— И… что? — спросил Денис разочаровано. — Не он?

Ему, признаться, грифон понравился. Можно сказать, всю жизнь о таком питомце мечтал. Человеческая форма, если подумать, тоже ничего. Все приятели Дениса имели известное шило в определенном месте. Ему с такими было комфортно общаться, в отличие от обстоятельных и серьезных снобов с амбициями, которые приходилось подтверждать на каждом шагу. «У верблюда два горба, потому как жизнь борьба», — нет уж, с такими Денису точно не по пути.

— Посмотрим, — произнесла Василиса, сверкнув изумрудными очами. — А ты чего всполошился?

— Я?.. Да я так… ничего. Давай ты меня с некросом каким познакомишь на всякий случай?

— Сейчас аккурат будет выступать один из них. Посмотришь. Торжественная часть еще не закончена.

На возвышение неспешно поднялся некто, даже отдаленно не напоминавший Дамблдора, Мерлина и прочих волшебников, каких принято показывать в фильмах и описывать в книгах. Не походил он и на одного из черных властелинов, хотя что-то такое Денис однозначно уловил — опасное и острое, заставляющее держаться на расстоянии.