Перекресток пяти теней

На тридцати квадратных метрах располагалась лишь широкая кровать и компьютерный стол с соответствующей техникой, потому выглядела комната довольно просторной. На стене возле двери рядками висели книжные полки, не иначе благодаря некоему заклинанию еще не упавшие под весом упиханных в них томов и всякого барахла. В углах стояли торшеры с витыми ножками и круглыми плафонами, рядом — кубические светильники, которые при желании удалось бы использовать как столики; кресла, обитые черной кожей. Из большой комнаты выводил широкий темный коридор. Стрелой проносясь до кухни, он резко поворачивал, выводя к ванной комнате и входной двери. Привычные для любой квартиры люстры отсутствовали, хозяин предпочитал бра или круглые плафоны, крепящиеся к стенам. Шкафы для одежды и прочего располагались во второй, более скромной по размерам комнате с темным потолком и полом и жемчужного цвета стенами. Там же стоял диван, на котором сейчас дрых Денис, притащенный Златом в совершенно невменяемом состоянии.

Скольких людей видела Василиса за не такую уж и короткую жизнь, а в обществе сверхов все они или старались быть тише и незаметнее, или, наоборот, вели себя демонстративно шумно, желая привлечь к себе всеобщее внимание, и полностью отпускали тормоза. Третьего было не дано. Пожалуй, она радовалась, что Денис оказался буйным. В конце концов, ей не пришлось ничего делать: Злат мимо не прошел, а человек еще и подлил масла в огонь, пообещав непременно его оседлать. Веселый получился выпуск — ничего не скажешь.

— Может, тебе помочь? — предложила она, наливая заварку из квадратного красного чайничка с россыпью белых спиралек по бокам и носику в пузатую черную кружку с серебряной надписью «Босс».

— Обойдусь. Лучше объясни, как я умудрился дойти до жизни такой?

— Да ты сегодня философ, как я погляжу. Какой такой?

— Спутался с человеком, — Злат ухватил со столешницы сахарницу и, вынув из нее два куска кинул в чашку с таким ожесточением и столь резко, что едва не расплескал содержимое.

— Перестань. Всем мифам необходим наездник. Более того, он обязан быть человеком, а не одним из нас, — напомнила Василиса.

— У Витьки по-другому.

— Нашел кому завидовать! К тому же не тебя ли выпустили лишь потому, что ты всех достал?

Злат скроил пренебрежительную гримасу:

— Я бы всех их съел, попытайся они меня не выпустить. Человеков мужского рода заставляют выкидывать из своей жизни год, якобы отдавая долг родине. Я же обязан был расстаться с пятью, не считая спецшколы!

— Ты и жить будешь дольше, если, конечно, кого-нибудь не съешь, — заметила Василиса. — Хватит уже ворчать и признай: я оказала тебе услугу.

— Хороша услуга, — пробормотал Злат. — Он не слезал с меня весь вечер, вначале устроил танцы с лисами на сцене, затем — с рысями на столе. Я чудом прекратил этот беспредел и не позволил утащить его в логово!

— Угу-угу, — покивала Василиса. — Потому принес к себе в квартиру.

— Дабы другим неповадно было к моему лапы тянуть! — неясно, кто прорычал человеческим голосом: сам Злат или все же его вторая сущность. Впрочем, Василиса осталась довольна.

— По-моему, тебя все устраивает, не так ли?

Злат не ответил, что было явно хорошим знаком. Недоплетенную косу он оставил в покое, отбросив ее на спину.

— Я так и поняла, — поспешила вставить Василиса, а то пауза нехорошо затягивалась. — Еще чаю?

— В холодильнике бутерброды есть.

— Почему там? Хлеб же… — начала она, но махнула рукой. — Вот почему я люблю сидеть на кухне: все всегда под рукой, сейчас яичницу сварганю — пальчики оближешь. Помидоры, надеюсь, есть?

Злат пожал плечами и отвернулся к окну, за которым вставало серое сумрачное утро.

Помидоры, разумеется, нашлись. Как яйца и бекон, а еще сыр. Злат терпеть не мог готовить, но холодильник всегда забивал с жадностью истинного грифона перед самой суровой зимой, когда вьюга заметет вход в родную пещеру, а кушать будет хотеться в два, а то и в четыре раза чаще, чем обычно.

Василисе же, как истинной ведьме, было абсолютно несложно за пару минут сготовить нечто эдакое. В конце концов, путь к сердцу лежит через желудок, а у вечно голодных и при этом — вот же гадство! — худых летучих мифов, тем более.

— Ладно уж… — намного благожелательнее чем раньше проговорил Злат и покосился в сторону коридора, где прямо перед дверью в кладовку валялись светло-синие джинсы с потертостями на коленях. Ну… где валялись, там и валялись, Злат их с человека не стягивал. — Разберемся.

Головокружительный полет над ночной столицей заворожил обоих. Летать в поднебесье вдвоем — совершенно иное, нежели в одиночестве. И, надо отдать ему должное, именно Денис в какой-то момент перехватил управление и не позволил их тандему снести шпиль Останкинской телебашни — вот была бы потеха с громом и молнией! Злат даже не представлял, на какие подлости были бы способны ведьмы и колдуньи, лишившиеся очередной порции любимых сериалов, или метаморфы, которым обрубили спортивные каналы.

— Вот и разберись, — посоветовала Василиса, ставя перед ним тарелку.