Перекресток (СИ)

Узкоглазый товарищ Розы смело шагнул к табурету и получил приговор («Гриффиндор») еще до того, как Шляпа угнездилась на его темном затылке.

— Вот такого зверя у нас еще не было,— прокомментировал Джеймс, глядя, как новоявленный гриффиндорец занимает место рядом с Почти Безголовым Ником.

— Эй, Поттер, в пятницу тренировка.

Мальчик наклонился через стол и кивнул Крису Вуду, ставшему за лето раза в два выше и в три — шире в плечах. Интересно, а он начал бриться?

— Рейвенкло!

Джеймс пропустил, кого же отправили на факультет умных, да и не важно: он вспомнил, что у него в кармане лежит вырванный из книжки Розы листок. Пока кузина со своими новыми друзьями разглагольствовала на тему «сколько книг можно выучить наизусть», Джеймс пролистал ее учебник «Истории Хогвартса» (там были интересные картинки) и даже нашел кое-что интересное. Теперь это «кое-что» лежало в кармане мантии в ожидании своего часа…

— Грег Грегори!

Ну и имечко, подумал Джеймс, скучающе глядя на стол преподавателей, где, кажется, никто не скучал и есть особо не хотел. Хагрид и профессор Лонгботтом по очереди подмигивали Розе. Словно на Хогвартс напал нервный тик…

— Лиана МакЛаген!

О, МакЛаген? Почкуются они что ли, эти слизеринцы? Ой, а почему…?

— Рейвенкло!— возвестила Шляпа, но, кажется, несостоявшаяся слизеринка вовсе не расстроилась.

— Парма Паркинсон!

Паркинсон? Куда нам еще Паркинсон?! Хотя почему «нам»?

— Слизерин!

Туда вам всем и дорога, змееныши…

— Майкл Уильямс!

Что ж, если и этого на Гриффиндор, то Розе сама судьба предопределила повторить судьбу Гермионы. Кошмар, бедные мальчишки…

— Гриффиндор!

Джеймс лишь покачал головой, когда светловолосый сел рядом с Ченгом, широко улыбаясь.

— Роза Уизли!

Кузина буквально взлетела на табурет и чуть не разорвала Шляпу, нахлобучивая ее себе на голову. Интересно, она репетировала эту душераздирающую сцену дома или импровизировала?

— Гриффиндор!— уверенно закричала Шляпа, и Джеймс ухмыльнулся. Возвращение Трио, пусть не Золотого, ну, хоть Бронзового?

Когда мальчишку Забини отправили в предназначенное тому место («Слизерин!»), МакГонагалл поднялась и, как обычно, прочла им лекцию о дружбе и взаимопомощи, запретила ходить в лес и дразнить Гремучую иву, упомянула Филча и уже собиралась подать на столы, когда Джеймс снова вспомнил о листе в своем кармане и поднял руку.

МакГонагалл удивленно вскинула бровь, явно не ожидая ничего хорошего.

— Что, мистер Поттер? Вы хотели добавить что-то?— спросила она, поправив очки.

— Нет, профессор,— громко сказал Джеймс, вставая. Все лица были повернуты к нему, но его это не смущало.

— Поттер, сядь!— тут же зашипел Графф, а Эмма Томас потянула его вниз за мантию. Но отступать гриффиндорец не собирался.

— Профессор, каждый год в своей речи вы говорите о дружбе факультетов, о которой всегда твердил великий директор Хогвартса Альбус Дамблдор,— Джеймс старался не рассмеяться, слушая сам себя. Наверное, профессора были в шоке, услышав от него такую связную и высокопарную речь.— Это уже традиция. Но мы совсем забыли о любимой традиции профессора Дамблдора,— мальчик извлек из кармана листок из учебника Розы, — о гимне Хогвартса.

Очки МакГонагалл сползли на кончик носа, Хагрид уронил вилку, Флитвик икнул. Некоторые студенты засмеялись, кто-то покрутил пальцем у виска.

— Если мы так ратуем за сохранение традиций, за память о Дамблдоре,— продолжил Джеймс, поражаясь самому себе,— то мы просто обязаны возродить традицию и спеть гимн нашей любимой школы. У меня даже слова есть…

Джеймс, не дожидаясь разрешения, вышел из-за стола и поспешил к преподавателям, чтобы вручить директрисе листок. Та, кажется, на автомате взяла, пытаясь переварить заявление Джеймса.

— Профессор, вы же помните, что гимн исполняется на любой мотив,— шепнул Джеймс, ухмыляясь, а потом поспешил на свое место, чувствуя на себе испепеляющие взгляды. Смех был готов вырваться наружу, но ведь все еще только начиналось…

*

Скорпиусу казалось, что это шутка. Ну, по крайней мере, что у МакГонагалл мозг еще не ссохся, и она не поддастся на эту глупую риторику Поттера о традициях и уважении к памяти давно усопшего… Нет, кажется, даже у профессоров Хогвартса бывают помутнения рассудка. Опять больной гиппогриф наследил? Ладно Поттер, тот, кажется, родился с овсянкой вместо мозга…

— Хорошо,— МакГонагалл достала палочку и взмахнула ею: в воздухе появились яркие буквы.

— Она ведь не серьезно?— нагнулся к Малфою Тобиас, но тот лишь пожал плечами. Кто их поймет, этих гриффиндорцев и окологриффиндорских преподавателей?

— Мотив у каждого свой,— произнесла директриса так, словно в ее горло попал большой таракан,— начнем. Гимн поется стоя!

Студенты нехотя стали подниматься, косясь на Джеймса, а тот сиял, как новенький галеон. Всего-то пара предложений, а вся школа подчинилась… Смех.

Скорпиус встал, сложив на груди руки и с презрением глядя на улыбающегося Поттера. Вот идиот, просто идиот, по-другому не скажешь.

Нестройный хор голосов буквально ударил по ушам Малфоя, и он чуть их не зажал. Это ужасно: вой оборотней в ночи звучал мелодичнее, чем это…