Перекресток судеб

Когда глаза Неда привыкли к сумраку пещеры, он увидел то, о чем с таким смаком говорил Лапа, – окаменевшее, засохшее дерьмо, похожее на птичьи погадки. Его было много, очень много – залежи этого самого дерьма, и оно было именно таким огромным, как описал ард.

Гира позади Неда судорожно вздохнула и негромко, как будто горло перехватил спазм, сказала:

– О Создатель! Не хотела бы я видеть задницу, выдающую ТАКОЕ дерьмо! Нед, ты посмотри, оно чуть не с тебя ростом! Это какая должна быть тварь, чтобы произвести этакую штуку?!

– Достаточного размера тварь, – с нервным смешком сказал Нед. – А мы копья на нее навострили, наивные! Помнишь наши копья? Интересно, как их убивали наши предки? Как они сумели их извести? Даже не верится!

– Ты же знаешь – огромные стрелометы, яды, ловушки. А еще – убивали детенышей, разбивали яйца. Какой бы ты ни был огромный и сильный, уберечь детеныша – проблема нелегкая. А уж тем более уследить за яйцом. Вот и выбили. Мы с тобой это уже обсуждали, забыл?

– Не забыл. Но одно дело разговаривать, а другое – видеть это воочию. И еще – я не представлял себе, что эта штука такая большая! Как он летает? Какие у него должны быть крылья, чтобы поднять эту зверюгу в небо?

– Магия, – усмехнулась Гира. – Если бы знать заклинание, которым драконы облегчают свой вес! Я читала в книгах, что люди тысячи лет искали это заклинание, – заклинание полета. Говорят, что древние умели летать, как птицы, и лишь мы, глупые потомки, потеряли это умение, растеряли в веках. Ну что, пойдем посмотрим, где там прячется эта ящерица – так ее назвал Лапа?

– Так, – усмехнулся Нед. – А ты что, рада, что дракона нет на месте?

– Можно подумать, ты сейчас заплачешь с горя, что эта ящерица не нагадила на нас вон той здоровенной кучей! – тихонько рассмеялась Гира. – Скорее всего, мы бы такую дерьмовую атаку не пережили!

– Тихо! Стой и не двигайся! – вздрогнул Нед, чуть приседая и поводя головой из стороны в сторону, как принюхивающаяся собака. – Я что-то слышу! Там что-то впереди, что-то живое, вон за той скалой!

Нед кивнул на здоровенный булыжник, скалу, очертания которой терялись в тени, и медленно сделал несколько шагов вперед, заглядывая за эту глыбу в темноту, туда, куда свет почти не доходил.

Они с Гирой вошли уже достаточно глубоко, шагов на двести внутрь пещеры, и вход теперь виднелся позади светлым пятном, почти закрытым изгибом огромного тоннеля.

Оставив Гиру позади, чуть дальше скалы, ближе к входу, Нед пошел вперед.

Прошел несколько десятков шагов – медленно-медленно, осторожно, каждую секунду ожидая атаки из глубины тоннеля. Снова прислушался – он чувствовал живое существо, но где-то далеко, очень далеко, потому что это были даже не эмоции, а их отголоски, слабые, неверные.

Нед не мог определить, кому принадлежат эти эмоции – то ли человеку, то ли летучей мыши, если мыши, конечно, могут иметь какие-то эмоции. Впрочем, почему и не могут? Ведь воспринимал же Нед эмоции коров или баранов. Эмоции тупые, простые, практически бесцветные, но они были – боль, жажда, страх.

Остановился, снова прислушался, присмотрелся – нет, в этой бархатной, непробиваемой темноте ничего не рассмотреть. Тоннель здесь сужался, и посреди него лежала громадная скала, видимо вывалившаяся из потолка; определить ее размеры было невозможно – они терялись во тьме. Фактически тоннель был наполовину перегорожен этой скалой, и оставались лишь небольшие проходы справа и слева.

Слегка подумав, Нед решил не ходить дальше, тем более что факелов у него не было. Да и что там искать, мифическое золото? Дракон, если он и был, скорее всего улетел на охоту, так что ждать его нужно возле входа в гнездо. Другое дело – зачем ждать? Как его убить? Дурацкими копьями?

Магией, конечно, решил Нед. Придется использовать и близнецов, и Гиру, и самому пострелять огненными шарами. Против шаров ни одна тварь не устоит. Несчастные сирвалы, имевшие неосторожность напасть на заманчивую добычу, на своей шкуре узнали, что такое огнешары. И кроме огнешаров есть штучки, которые не понравятся дракону.

Нед пошел назад, к выходу, и, когда уже почти дошел до расширения тоннеля, внезапно на него снова нахлынули отголоски чьих-то эмоций. Теперь эти эмоции были более различимы, как будто существо приблизилось, значительно сократив расстояние. В эмоциях чувствовалась досада, раздражение и злость, будто кто-то в глубине тоннеля почуял Неда и остался недоволен его присутствием.

Нед остановился, прислушался. Ничего не изменилось. Подошел к скале, оперся на нее ладонью, задумался, воспринимая ощущения и прислушиваясь, и стал неосознанно постукивать по камню кулаком. Только секунд через пять он осознал, что скала, к которой прикоснулся, реагировала на его постукивания совсем не так, как подобает приличной скале. Под ударами тяжелого кулака Неда она будто слегка прогибалась, пружинила и по ощущениям была слишком гладкой для добропорядочной скалы.